Перейти на стр. предыдущая
1; 2;
3; 4;
5; 6;
7; 8;
9; 10; 11;
12;
13; 14;
15; 16;
17; 18;
19;
20; 21;
22; 23;
24
следующая.
печь, грела в чугуне воду помыться ему, прожаривала горячим утюгом
его нательное белье, ставила самовар, кормила его щами и картошкой.
Обогревшегося, вымытого, наевшегося досыта Павла сразу клонило в сон.
Как сейчас вижу его раскрасневшегося, сидящего на кухне за столом
при слабом свете фитилька в консервной банке (лампу уже не зажигали, так
как экономили керосин), со склоняющейся от дремоты головой. Как ему
хотелось тут же лечь и выспаться в тепле и домашнем уюте! А ему надо
было снова уходить в глубокую ночь, в трескучий мороз и идти опять
километров 15 по заметенной снегом дороге под пронизывающим насквозь
ветром, по морозу, хватающему лицо, руки, ноги, чтобы рано утром быть у
себя в части. На прощание Евдокия Егоровна совала ему за пазуху краюху
хлеба, набивала карманы его брюк и шинели вареной горячей картошкой -
это все, что она могла дать.
Больше он не приходил, потому что его часть перевели на действующий
фронт. Павел был несколько раз ранен, но раны были нетяжелые и,
подлечившись в полевых госпиталях, он снова возвращался в свою часть. 26
декабря 1944 года на тридцать девятом году жизни он был убит в бою «за
социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и
мужество», как обычно тогда писали в похоронках, и похоронен в Венгрии в
селе Сегхалом.
Осталась Талина вдовой с двумя сыновьями: старшему Вениамину 13
лет, младшему Валентину - 6. Жила в Кузьма-Демьянке, приходилось трудно.
В колхозе на заработанные трудодни платили мало, за работу уборщицы в
школе получала жалкие гроши. Поддерживал свой огород - снабжал семью
картошкой, капустой.
* * *
... Младший сын Павла и Талины Валентин закончил в
Рождествене неполную среднюю школу. Жил там на квартире, домой в
Кузьма-Демьянку приходил только в выходные дни. А потом, как поначалу и
его старший брат Вениамин, работал в кузьма-демьяновском колхозе.
Отслужив в армии, он уехал в Казахстан, там закончил курсы механизаторов
сельского хозяйства, около года работал на целине и вернулся домой, в
Кадку. Здесь он женился на дочери председателя колхоза Нине
Александровне Галкиной.
Валентин работал в Передвижной Механизированной Колонне (ПМК),
базирующейся в городе Мышкине. Мастерская колонны размещалась в
полуразрушенном соборе села Рождествена, и Валя из Кузьма-Демьянки до
Рождествена ежедневно добирался на мотоцикле, а из Рождествена рабочих
ПМК везли на автобусе в Мышкин порядка 30 километров. Вечером привозили
обратно в Рождествено.
Валя работал на бульдозере и на осушении болот в лесах района, и на
строительстве и ремонте дорог. Жена Нина работала в колхозе. В
Кузьма-Демьянке у них родился сын Виктор (в 1964 году), а в Рождествене
- дочь Елена (в 1973-м).
Вспоминаю, как после длительного перерыва я в июне 1971 года
побывала в Кузьма-Демьянке. Я с сыном Сережей во время отпуска приехала
с Украины в Углич к брату Геннадию; с его женой Тосей и их дочерью
Наташей мы решили навестить жену моего сводного брата Павла Талину,
жившую со своим сыном Валентином, его женой и их сынишкой Витей в
Кузьма-Демьянке.
Встреча была трогательной. С Талиной и Валей я не виделась с 1956
года, когда они приезжали на похороны моего отца Кузьмы Федоровича.
Жизнь меня закрутила, завертела, перебрасывая из одного конца света в
другой, и я как-то совсем потеряла связь с Кузьма-Демьянкой.
Из худенького юноши, почти мальчика, Валя превратился в
коренастого, крепко сбитого мужчину. Талина очень постарела.
Познакомилась с Ниной, женой Вали, и их сыном семилетним Витей. Он был
изумительно рыжий, с красноватым отливом, как солнышко - точно такой же,
как его собака Дружок; с белесыми бровками и ресничками и голубыми
глазенками. Наташиному подарку - игрушкам - он был явно рад, даже не
забыл сказать, шепелявя: «Шпасибо!» А мой подарок - книжки - пришелся не
по вкусу. Сильно окая, сказал: «А книг-то у меня твоих до чорта в каждом
углу валяётца!» Но когда я начала ему читать, слушал с удовольствием,
широко и не мигая открыв глаза. Очень понравилась ему книжка с
рассказами о подвигах героев-танкистов и разведчиков. Слушал, затаив
дыхание, приоткрыв рот, и все просил меня прочитать эту книжку снова и
снова.
У него было свое «хозяйство»: собака Дружок, две кошки с котенком и
ягненок Борька. И еще у него был друг Витька Кринкин из дома, что
напротив, лет на пять старше его. Больше детей в деревне не было.
Жили они в пятистенном большом доме - том самом, в котором раньше
была школа, да закрылась: не было учеников в опустевшей деревне. Жители
постепенно покидали Кузьма-Демьянку; к 1971 году в ней насчитывалось
всего лишь девять домов, но часть их пустовала, брошенная уехавшими
хозяевами.
Я не нашла места, где был домик, в котором я родилась. Уже не было
и тех трех берез, которые сажал перед окнами дома отец Кузьма Федорович,
когда у него рождались сыновья: Иван, Петр, Павел... Даже пней от берез
не осталось!
Талина показала, где стоял раньше дом. А соседний с нашим дом еще
доживал свой век, вросший в землю, и смотрел на мир незрячими окнами без
стекол. Полдома его пустовало.
Дорога из Кузьма-Демьянки становилась с каждым годом более
непроезжей для мотоцикла, зарастала кустарником, летом заболочена, а
зимой занесена сугробами снега. В 1972 году семья Шерстнёвых была
вынуждена переехать из деревни в Рождествено, где поселилась в большом
бревенчатом доме на две семьи.
Валентин Павлович Шерстнёв с сыном Витей (впереди), двоюродным братом
Сережей Ивановым (крайний слева) и двоюродной сестрой Натальей
Шершневой. Июнь 1971 года, д. Кузьма-Демьянка. Снимок из семейного
альбома С.К. Шершнёвой-Ивановой
* * *
В следующий мой отпуск летом 1972 года опять я с Сережей
была в Угличе и мы ездили в Рождествено. Теперь кроме Тоси и Наташи с
нами поехал и брат Геня - ему очень хотелось побывать на родине и
повидаться с родными.
Как и в прошлом году, из Углича
(продолжение следует)
Перейти на стр. предыдущая
1; 2;
3; 4;
5; 6;
7; 8;
9; 10; 11;
12;
13; 14;
15; 16;
17; 18;
19;
20; 21;
22; 23;
24
следующая.
Скачать номер бесплатно в
RDF.
