Кацкая летопись № 51-52

перейти на номер:

1;2;3;4;5;6;7;8;9;10;11;12;13;14;15;16;17;18-19;20;21-22;23-24;25-26;27-28;29;30-31;32-33;34;35-36;37-38;39-40;41-42;43-44;45-46; 47-48;49-50;51-52;53-54;55-56;57-58;59-60;61-62;63-64;65-66;67-68;69-70;71-72;73-74;75-76; 77-78;79-80;81;82 ;82п;83;84-85; 86-87; 88-89;90-91;92-93;94-95;96-97;98-99;100-101;102-103; 104-105;106-107; 108-109;110-111;112-113;114-115;116-117;118-119;120-121; 122; 123;124;125;126;127;128;129; 130; 131; 132; 133; 134; 135; 136; 137; 138; 139;

Главная                           IX Кацкие чтения                                                                                                         Как доехать?

 

Вы не забыли, что август—месяц рождения «КЛ»? Нам три года.

 

Газета  краеведов  волости Кадка  КАЦКАЯ  ЛЕТОПИСЬ                    № 13-14 (51-52) Август 1996 года

 

Простите!

Чтобы в газете не было ошибок, ее читает корректор. Читает, как правило, два раза. Но, к сожалению, предыдущий выпуск (№ 11—12, июнь—июль) мы успели проверить лишь раз. Этим и объясняются встречающиеся в номере ошибки.

Особенно нам неловко перед АНАТОЛИЕМ ИВАНОВИЧЕМ ГОРДИНЫМ из Юрьевского и ЕВГЕНИЕМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ КАРАСЕВЫМ из Мартынова. Остальные ошибки, слава Богу, орфографические.

Просим у читателей прощения!

 

Листая календарь

3 июня

Мартыновские мальчишки бегали по деревенской улице, а за ними на длинных веревках — выше крыш — подымались воздушные змеи. 

5 июня

На Николо-Топорском кладбище хоронили Антонину Ивановну Розову. Родилась она 13 февраля 1915 года в деревне Нефине, там и жила все время. В последние годы сильно болела. «КЛ» писала о ней. Помните: «Всякое житье помню, во всякое время жила, а счастья не видала» — говорила она о себе.

Мы не скоро забудем Антонину Ивановну. Много рассказов о прошлом нашего края записано с её слов, так что на страницах «КЛ» нам еще предстоит встреча с ней. 

8 июня

В Юрьевском внезапно умер Николай Семенович Румянцев из Левцова. А ведь был он еще молодой — 8 ноября справил бы 56 лет.

Справил бы... На похоронах было много речей: вспоминали его жизнь, его работу механизатором, его безотказный характер — но никакие, даже самые хорошие, слова не могут притупить боль утраты и вернуть безвременно ушедшего человека.

17 июня

У колхозников «Верного пути» был повод выпить, налить себе еще и снова выпить — наконец-то выдали зарплату! За февраль-месяц. 

19 июня

Свадьба Зины Смирновой и Миши Соколова была в Ярославле, но это не мешает нам поздравить земляков с замечательнейшим событием в их жизни! 

23 июня

Провожали в армию Евгения Котяшова. Служит он в подмосковном Наро-Фоминске, шлет весточки домой, скучает, конечно же, и ждет писем от родных и друзей. Пожелаем ему удачи! 

1   июля

Наконец-то закончились проливные июньские дожди, и колхоз приступил к сенокосу. 

2  июля

Выборы Президента России. По Мартыновскому избирательному участку 100 человек проголосовало за Зюганова, 99 за Ельцина, и много было тех, кто ставил отметку напротив графы «против всех». 

8 июля

Вы знаете Бориса Михайловича Федорова, внука Николо-Топорского священника Александра Пятницкого, племянника знаменитой учительницы Павлы Александровны Пятницкой! Так вот, был он у нас, навестил родные места.

Всё в его жизни сложилось: он петербуржец, оружейник-реставратор, сотрудник Центрального Военно-морского музея. А домой все равно хочется! 

19 июля

И снова печальная новость: на кладбище, что возле Николо. Топорской церкви, хоронили Виталия Николаевича Тарасова, уроженца деревни Киндякова.

А тремя днями      раньше,    17 июля, на Хоробровском кладбище нашла свой последний приют Мария Ивановна Белякова, бывшая жительница бывшей деревни Авдеево.

Успокой, Господь, души их... 

22 июля

К величайшей радости бабулек и дедулек после короткого (полугодового) декретного отпуска приступила к работе фельдшер Н. С. Тарасова. Так что, дорогие читатели, медпункт работает! 

29 июля

Обнимемся, друзья, и поцелуемся — наконец-то впервые за две с лишним недели выстоял денек без дождя!

Нынешнее  лето оказалось совсем не годным для сенокоса — «неслетье». как говорили в старину. Вёдро простояло разве недельку до Петрова дня, зато какое: те, у кого градусники висят на солнечной стороне, видели на них 46 градусов; а те, у кого в тени — плюс 36. По телевизору сказали, что такой жар. кой погоды не было за сто лет и что сей раскаленный воздух пришел к нам из Африки, с пустыни Сахара.

Но после Петрова дня (12 июля) все переменилось: каждый день шел дождь — то целые сутки, то вдруг нежданно посреди солнечного дня. У многих сенцо пригнило.

 

И яркий орден на груди...

Тридцатилетний труд доярки Мартыновской фермы ЕКАТЕРИНЫ НИКОЛАЕВНЫ РОЗОВОЙ отмечен высокой наградой. Сам губернатор области вручил ей медаль, подтверждающую почетное звание «Заслуженный работник сельского хозяйства Российской Федерации», и удостоверение, подписанное Президентом страны Б. Н Ельциным.

Поздравим Е.  Н.  Розову,  пожелаем ей дальнейших    успехов  и порадуемся тому,  что наконец-то      вспомнили в верхах и о  простом человеке.  Так  что,  кто  следующий?

 

Трудовая книжка Зои Ивановны

Как и все её сверстницы, свою трудовую жизнь она начала очень рано. Ещё школьницей приходилось жать и теребить, мять и колотить — помогать родителям. Помнит, только пятый класс кончила а уже возила навоз с фермы на...быке. А бык —до чего упрямое животное: не захочет идти, встанет и никаким прутом его с места не сдвинешь.

Сразу после школы устроилась на сырзавод в Апраксине— делали там длинные круглые батоны сыра. Вкусные! Затем почту носила. Ой, и доставалось тогда почтальонам: во-первых, раньше много выписывали, во-вторых, почту каждый день разносили, в-третьих, поди, побегай с почтовой сумкой между пятью деревнями.

И она на ферму отпросилась— к товаркам, с ними веселее. Жила в Апраксине, в общежитии, там же и работала. Сначала телятницей: сами телят ухаживали, сами же и пасли по череду. Потом дояркой: доили руками, а воду носили коромыслами.

Десять лет назад, после операции, стала работать продавцом в Нефинском магазине. Кроме этого, она до сих пор осеменяет коров на здешней ферме и ведет учет надоенного молока.

Ну, вот теперь уже все узнали, о ком идет речь — о ЗОЕ ИВАНОВНЕ МИХАЙЛОВОЙ. Магазинчик, в котором она сейчас работает, маленький, но очень нужный для пожилого населения окрестных деревенек. В нем  всегда можно купить самые необходимые товары: песочек там, крупы разные и, конечно, водочку... А по вторникам и субботам сюда завозят хлеб.

многими наградами отмечена Зоя Ивановна за долголетний и добросовестный труд. А в этом году вышла на заслуженный отдых. Мы побывали в Нефине, поздравили в связи с этим событием и задали вопрос, который волнует всех:

—  А будете ли  на пенсии работать?

—   Буду,   пока   здоровье      позволит!

Ну что ж, удачи Вам, Зоя Ивановна, радостных дней, любви родных и... здоровья!

С, Т., д. Нефино.

 

ПОЗДРАВЛЯЕМ!

Прежде всего исправим нашу оплошность и от души поздравим ГАЛИНУ МИХАЙЛОВНУ КУЛАКОВУ из Мартынова, отметившую юбилей в  июне.

А     сентябрьских         юбиляров только двое: с 70-летием Вас, ФЕДОР ПАВЛОВИЧ ТИХОМИРОВ из Парфёнова и с 65-летием, ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ ДОРОФЕЕВ из Владышина!

 

Вспомним

Николо Топорскую церковь...

Помните, какой стройной красавицей она была лет... этак, двадцать назад. А сейчас...

Не будем про «сейчас»: на 3-ей странице мы припасли Два старинных, еще дореволюционных описания «Никольской церкви, что на Топоре». Читая документы, обратите внимание, что написание географических названий к тому времени еще не вполне устоялось. Так Пойга названа Пойчей, Летиково — Ля-тиковым, Тишаево — Тимяевым, Кобелево — Кобалёвым Костево отчего то в одной таблице упомянуто два раза; деревню Графон, хоть убейте, — пока не знаем.

 

Старинная песня

—Я помню была маленькой, поведет меня мать в ригу часов в 11 вечера — темно. Соберутся бабы, лен треплют, а сами поют и так до утра, — вспоминает Зоя Васильевна Каретнидова из Дьяконовки. Одну из песен своей молодости она вспомнила для «КЛ».

 

Кругом,   кругом осиротала

 

1.   Кругом, кругом осиротала,

Осталась в полюшке одна,

К  меже  головку   приклонила.

Сама  задумчивой  была.

2.   Вот слышу, звонкий колокольчик —

Лихая  тройка  у  ворот.

Лихая  тройка  бежит  бойко,

Меня в Москву машина ждет.

3.        Я к машине подходила,

Машина   свистнула,   пошла:

Прощай, Ванюша друг сердешный,

Прощай, мой милый, навсегда.

4.   С тобой все счастье улетело

И не воротится назад.

Воротись, мой  ненаглядный,

К несчастной девице, ко мне.

5.   Зачем одну меня оставил,

Когда  спала я крепким сном!

Во сне мне миленький приснился.

На  сердце искру  заронил,

Блеснул как молния и скрылся,

Навек  спокой   себе  лишил.

6.   Сказал: «Гуляй, моя милая,

И не влюбляйся ни в кого!

В твои года любить опасно,

И ты  завянешь, как трава,

И ты завянешь и заблёкцешь,

Расцвесть не можешь никогда.»

7.        Когда цветочек расцветает,

Его  стараются  сорвать;

Когда цветочек засыхает,

Его стараются стоптать.

8.        Котора девица  счастлива,

Её стараются любить;

Котора девица несчастна,

Её стараются забыть.

 

2 стр.                                     «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ»                 N9 13-14 (51-52), август 1996 года

 

    ПОВЕСТЬ   О ЗОЕ ВАСИЛЬЕВНЕ

—   Ну,     Зоинька, с Богом! — Василий Иванович Лепешкин благословил   маленькую  дочку.

—  Учись    хорошо, — наказывала мать Марья Михайловна, — смотри,  не озоруй  там,  слушай, чего учитель скажет. Я вот тебе кисетик на шею повесила, хлебца туда положила да масла постного, льняного — день-от долгой,   есть-то,   небось,      вот  как захочется.

Мать еще чего-то приговаривала, но Зоя уже не слышала. Ухала в огромных валенках по глубокому снегу, за версту в соседнее Нефино торопилася. Там— школа и учитель Иван Тимофеевич Буслаев. Был он совсем безногий — одни мостолыги, и ученики по очереди возили его в школу и обратно. Сегодня Зоин черед.

В такие минуты его жалели: казался он слабым беззащитным, да еще ползали по одежде вши.

— Не любит его жена; ой, не любит! — шептались старухи. — Она еще когда в девках гуляла, с парнем на Масленицу каталася и поклялася ему на солнышке, что ни за кого другого не выйдет. А вот и не спросили — выдали за инвалида!

Старшие ребята санки катят, безногого учителя в школу везут, а Зоя, самая маленькая из них, сзади бежит, еле поспевает — костылики тащит.

Но вот и урок. Отодубел учитель, орлом на ребят посматривает. А те присмиревшие, низко головы опустили, у каждого по грифелю — водят грифелем по специальным дощечкам Очень, кстати, удобно что не так напишешь — сотрешь быстрехонько и по новой начнешь

Многому Иван Тимофеевич научить  не      мог —    он  и сам-то был     всего     лишь       грамотным крестьянином, да и школа в Нефине еще своего      здания      не имела — снимали жилые  избы Зато молитвы ученики  знали  на зубок    каждый   школьный   день начинался  с   «Богородицы»       а обед — с «Отче     наш»       Да и строгости   было   не   занимать

Сидят ребятки тише воды но куда денешься от злого учителя? Вон он ползет, ползет между парт, мостолыжечками перебирает — хлесть линейкой по лицу, кровь из носа потекла

Страшно! Хотя Зое бояться нечего была она прилежной школьницей и учитель ее никогда не наказывал

Училась Зоинька, старалась, как и все дети Василия Ивановича Лепешкина — не хотела отца подводить Папаша и сам ходил когда-то в школу, только в другую, что в Николо-Топоре Считался он великим грамотеем и страсть как любил читать Все читал — увидит какую бумажку, подберет и ее читает! Была у него Библия — толстая такая, в хорошем переплете Уж как Зое с ней поиграть хотелось но отец не давал

— Вот выучишься, тогда читай на здоровье!

Училась Зоя в Нефине а жила в Дьяконовке, и до чего ей родная деревня нравилась! Особенно летом Уж идешь, идешь пыльною дьяконовской улицей— а ей конца и края нет, и с обеих сторон низко кланяются тебе огромные развесистые ветлы.

Устанешь, пока домой добираешься!

Выло их у матери восемь детей.

— И везет же людям, — вздыхала мать Марья Васильевна, — которые четверых имеют. А тут, поди — вырасти такое голомено.

Родителям и верно, можно посочувствовать. Два сына, Николай и Олексей, померли четырех да семи лет от скарлатины, а остальных — Нюшу, Олек-сандра, Серафиму, Нину, да еще одного Олексея — надо было обуть, одеть и накормить.

Хотя это как посмотреть — много едоков, да много и помощников!

Пришли как-то на биседу черневские парни и рассказывают:

—   Видели по дороге,  как какая-то  девчонка      привезла     на поле навоз да рукам его и скидывает!

—   Зойка, — смеялся      потом отец, — да чего же ты рукам-то?

—   Да  рукам-то,  папаша,     поскорее будет!

Ко всякой деревенской работе приучали, Лепешкины своих детей: и жать, и косить, и за скотиной ходить — да мало ли в деревне забот найдется...

Но больше всего Зоя любила ткать. Мать утром рано встанет, печку топит, а сама под перед взглядывает — там уже Зоя поднялась. Сидит дочка за ткацким станом, ткет, и с каждым разом все лучше и лучше на навоях полотно.

Потом, когда Зое исполнилось семнадцать, родители выменяли на подтелка швейную машину— дочери подарок.

 

*            *            *

Сначала жили Лепешкины в единоличии. Как и все. Хозяйство у них было немалое. За всем уход нужен, везде пригодится совет дедушки Ивана Логаныча и бабушки Марьи — и они в этой же избе со своими детьми и внуками жили. По нему-то, по деду Ивану Лепешкиных часто звали Логановыми

Держали кур, овец, корову да лошадь. На ней отец пахал, а потом запрягал в борону — деревянную такую решетку побольше стола с железными зубьями — и выезжал боронить.

Позади  двора тянулось  гумно

—  так раньше называли усадьбу. Из-за великой тесноты в деревне гумна были длинные да узкие

—  много не накосишь.

За гумнами стояли риги: их близко к домам не ставили, боялись пожару. Зоя там часто бывала, знала, как рига устроена: есть в ней маленькая рижка с печкой, чтоб сушить хлеба да лен; да есть большой сарай — туда ненастной осенней порою приводила мать дочерей. Каждая с  собой скамейку брала — усядутся и примутся вальками лен колотить.

Был у родителей амбар для сена, житница для зерна и мякилюшка для... Мякину-то после молочения ни за что не выбрасывали а засыпали по сусекам в мякилюшке. Зимой целую лохань  принесут, запарят и скотине дадут.

Но больше всего Лепешкины дорожили деревянной мялкой с тремя валами и конским приводом — такая не у каждого имелась. При мялке была высокая, похожая на карусель, воробина, в которую впрягали лошадь. Посадят на воробину самого младшего — он на лошадь покрикивает. Та по кругу ходит, воробину вертит — от нее валы и вращалися. Возьмет мать горсть льну, сунет промеж валов; дети с другой стороны примут, о жердь оправят — вот тебе и повесьмице. А 21 повесьмо — это десяток.

*            *            *

Потом в Дьяконовке колхоз организовали, председатели часто менялись. Но некоторые очень хорошие были — Николай Дмитриевич Смирнов, например, или Барулин — хозяин заботный, правда, горячий. После его смерти мужики предлагали:

— А давайте назовем наш колхоз имени Барулина!

Но не прошло это у них, и остался колхоз как и был — «Москва»,.

Работали в колхозе много, роздыху не знали, а жили год от года все хуже и хуже.

Зоя Лепешкина в детский садик попала. Деревенская работа в летнюю пору и в два часа ночи начиналась. В садике круглые сутки дежурили: оставит мать ребенка, а ребенку восемь месяцев, сама на покос торопится. Идет сонная и думает:

—   Хоть  бы  за  косье кто  повел, я бы и подремала!

Вернется домой, а солнце уже высоко стоит. Быстро печку затопит, управится, и нет бы отдохнуть — опять в поле зовут! Приправлять надо, то есть бить валы. А на улице такая жара!

Все выше и выше солнышко, и все больше и больше хлопот у деревенских: ворошить, грести, скирдовать, подоить, выдать, сготовить, простирнуть, накормить, прибраться... Господи, да есть ли ты на белом свете?

С вечернею зарёю кто как: кто забирал дитё из сада, а кто на ночь оставлял — скоро опять в поле.

Под детский сад отдали дом уехавшего в Ленинград зажиточного крестьянина Александра Борисова. Хороший дом, под черепичной крышей. Нюшу Митю-хину заведующей поставили а Зою Лепешкину да Пашу Шестопалову в няньках сидеть пригласили.

Спустя два  года  предложили:

—   Ты,  Зоя,  у  нас  грамотная. Ступай-ка     в     Рождествено     на курсы.  Там  и Зина  Чиркова    из Мартынова    будет — вдвоём-от повадно!

Поучилась Зоя и стала в детском садике заведующей. А няньками с нею работали Тоня Мосалихина и Шура Никонорова.

Иван Барулин наделал для малышей кроваток, а наволочек да простынок сами работницы нашили. Одеванье у ребят не ахти какое было: в чем приведут, в том и ладно. Дали как-то мануфактуры, села Зоя за машинку — на каждого по костюмчику сшила. Приоденет и поведет в поле гулять.

Кормили малышей молоком да кашей — это когда колхоз даст пшенички. Возьмутся тогда работницы за крупяные жернова, намелют и наварят этой каши чугуна два здоровенных. А то кого нибудь в Харилово пошлют поменять пшеницу на рожь — из той много чего напечёшь.

 

*            *            *

Носила Зоя красивое платье, завивала Зоя русые волосы, была девушкой справной да привлекательной. Дружила Зоя с деревенским парнем Натолием Чистяковым.

А Чистяковы через дом жили. Тяжело им приходилось. Совсем молодой умерла хозяюшка, оставила мужу двух девчонок да пятерых мальчишек. Хозяин, Сергей Петрович, второй раз не женился, растил детей с бабушкою Парасковью и сестрицею Верою. Бедно у них было.

Но весело. Способными да работящими были дети. Толю вместе с другом Шурой Гавриловым послали учиться на трактористов. Когда они пригоняли свои «Фордзоны» — первые в Дьяконовке трактора — ребятишки за ними от самого Рождествена бежали. В Дьяконовку въезжали — вся деревня высыпала встречать.

—  Чудо-то, — ахали, — чудо то какое!

 

*            *            *

Отслужил Анатолий Сергеевич Чистяков в армии и взял в жены Зою Васильевну Лепешкину. Жили они в доме ее родителей, работали в колхозе: он — трактористом, а потом бригадиром тракторной бригады, она по нарядам ходила.

Как-то послали Зою за Рыбинск, в деревню Романовку пилить сосны на экспорт. Стояли в доме с печкой красивой, черной — сперва даже подумали, что это комод. А потом чуть не угорели от нее; если бы ребенок не заплакал, точно бы, до смерти угару надышались.

Спали на полу, обугались кто чем придется и всё думали — скоро ли домой отпустят?

А и дома мало радости. Работы в колхозе много было, а жили все бедней и бедней. Начали голодать. О хлебе забыли — ели то, чего раньше ни в жизнь бы не стали. Кашу из костерюхи варили, а то весной тошнотиков накопают, растелют по дороге, высушат и тоже каши наварят. Дуня Самолетова, царствие ей небесное, — у той много ртов было — всё говорила, бывало:

—   Пойду в  контору.      может, какой-нибудь   дрянцы      выпишут

Корова почти в каждом доме имелась, но за колхозною работою не до своего было. Да и много ли накосишь на одном  гумне? На пастбище можно было найти иголку — вот как скотина все подъедала. Оттого и давали коровы мало — литра три в день, как коза. 300 литров молока в год надо было отдать государству в качестве налога. Вот и хватало его только на младенцев. Накрошат маленькому хлебца с молоком, он ест, а остальные вокруг сидят — всем хочется.

Остальным приготовлено луковое блюдо. Нарежут луку целое блюдо, потолкут, маслом постным заправят и едят.              

У матерей пропадало молоко, грудные дети умирали один за другим. Первая дочь Чистяковых, Галя, выжила, а вторая, Ни. на, умерла в 1940 году восьми месяцев.

Но жизнь идет своим чередом, и осенью 40-го года выпала Анатолию и Зое Чистяковым нечаянная радость — на другом конце деревни, в Рязанове, они купили собственный дом.

Правда, своих денег не хватило, пришлось взять взаймы,. А потом расчитываться с долгами. Зоя все свое приданное распродала: одеяло хорошее стеган-ное, материал на платье... Родители на новоселье дали ягненка, и того на долги зарезали.

Зато свой дом собственный. Погрузили на телегу все свои пожитки и поехали, а пожитков-то: машина швейная — мамин подарок, ведро да корыто.

А дом-от ничего попался, жить в нем долго можно. Только вот без двора да без тына.

Зиму кое-как отжили, а весной за дело принялись. Зоя по насту частокол таскала. Ольховый, не брядовый: ольховый-то полегче, только вот плечи потом все равно долго болели. А Толя с братом Николаем лес на двор валили.

Зоя за нови принялась. Бригадир строгий был, с работы ни за • что не отпустит, и приходилось Зоюшке копать по темну. Раз копала-копала да и уснула в борозде. Соня Власова разбудила, а потом все вспоминала и, даже когда уехала из Дьяконовки, в письмах спрашивала:

—  Зойка, уж ты теперича    не спишь в борозде?

Анатолий с Николаем лес привезли, двор срубили, поставили, а покрыть не успели — война!

Пошли как-то бабы к Барони-ну пруду на капустник — капусту поливать. И вдруг крикнул кто-то:

—  Ой, бабы, самолет!

Остановились в небо вглядываются, а самолет все ниже, ни же спускается, уже видны на его крыльях... черные кресты! Наполохались бабы. кто куда бросился; только чего фашисту в Дьяконовке делать? Круг дал и в Маслово улетел — слышно было, как там ряхает. не иначе, вокзал бомбил.

—  Это ему учитель в Таралыкове      помогал, —  дошла  и до Дьяконовки    новость. — У него под  столом   рацию   нашли,  он   и доказывал немцам, куда лететь...

Но      все это было      потом. А сначала...

(Окончание на 4-й странице]

 

ПОВЕСТЬ О  ЗОЕ ВАСИЛЬЕВНЕ

Окончание. Начало на 2 стр.

А сначала, в первые же дни войны из Дьяконовки ушло на фронт 40 мужиков, в том числе и Анатолий Сергеевич Чистяков —Зоин муж. Осталась Зоя Васильевна одна с четырехлетней дочкой на руках. И в доме хоть бы животинушка!

Первым делом покрыла двор. В Щербово ездила, тростник серпом жала — потихоньку и покрыла.

Затем выпросила в колхозе корову. Дали в Мартынове, старую-престарую, 14-ти отёлов. А спросили за нее 11 тысяч.

Коровушка-то от неимоверной своей старости уже ничего не доила: как отелится, месяца три даёт молоко и перестанет. Держала ее Зоя два года, да делать нечего —'повела в Кашин продавать. А там подойдут, посмотрят да засмеются! Пришлось обратно вести, И каким только чудом продала в Гридино за девять пудов хлеба — овса да гороха!?

А для себя тёлочку купила, её и растила.

Но больше всего Зоя Васильевна свою лошадь жалела. До чего же у нее до войны красивая лошадь была! Вороная, с белой звездочкой на лбу, звали Мальчиком — но и Мальчика взяли на фронт. А взамен дали... быка!

Быки ведь тоже разными были. Учили их, дак который так и не научится в упряжке ходить. Но Зое достался смирный да умный — только правь им, а так он сам идет и идет. Боронила на нем, навоз возила, за дровами ездила. Одолжили его как-то зимой в лес съездить — переезжали через речку, упал бык на льду и помер. Жалели его потом очень.

Господи, сколько же длилась эта война!

В доме Зои Васильевны поселили эвакуированных из Ленинграда, а ее саму отправили под Мышкин рыть окопы.

Жили в Костюрине у Кати, председателя тамошнего колхоза. Здоровенная баба была, эта Катя! День окопы копали — топором да лопатой, а вечер она приносила шерсти и все вязали для фронта теплые вещи.

Рядом какие-то странные люди I работают не работают, а что мухи сонные еле ползают.

—  Не пойму что-то, —    спросила Зоя, — старый дед это что ли?

—  Да что ты, — шепнули ей,— это  парнишечка  семнадцать лет!

Пригляделась Зоя и ахнула. Только ни говорить о них. ни ахать громко было нельзя — это принудиловцы. Некоторые из них совсем обессилили. Возьмет  такой вот молоденький" старичок комочек земли, прижмёт к груди и еле тащит, а потом за другим комком чуть шевелится. А вечером царапают-царапают руками край ямы, никак из окопа вылезти не могут.

Каждый вечер увозили мёртвых. Присылали новых и, пока те здоровые, заставляли их рыть — а уж потом и они только комочки таскать годились...

Дома-то не легче приходилось, но такого не видели.

В 1943 году пришла похоронка на Анатолия Сергеевича — в войну погибнут все пятеро братовей Чистяковых! Осталась Зоя Васильевна вдовой.

Кончилась  война.

В 46-ом году это было: побежала Зоя в Мартыново за медалью да судьбу свою новую повстречала. Возвращался с войны в Дьяконовку Николай Иванович Каретников, только вот не к кому ему было возвращаться — не дождалась его жена.

Поженились, медаль ту на кольцо переделали; родилась у них дочка Нина, а потом мальчик Сережа.

Родители Зои Васильевны, старые Лепёшкины, к тому времени одни остались. Мать никаких врачей не признавала, сроду таблетки в рот не брала — люди тогда были здоровыми. Но вот обирала картошку после плуга, домой вернулась, управилась, стала самовар задувать и...упала Очнулась — парализована!

Год за ней Зоя ухаживала, пока другая сестра, Нина, не увезла родителей к себе, под Выборг. А Зоя Васильевна и Николай Иванович Каретниковы в Зоин родительский дом перебрались.

А жилось год от году легче. Не то чтобы работы поубавилось, но вот достаток появился. Колхоз стал собирать складчины. Зарежут на праздник корову яловую, хорошей муки выделят, в Кашин за вином съездят — настряпают всего и каждого за столом оделят.

Выпьют колхознички,      споют, спляшут — чем не жизнь?

 

*            *            *

А наутро другая жизнь начиналась. Целыми днями крутились колхозники — все бегом-бегом.

Лен теребишь — руки черные. Идешь домой, плюнешь — и слюна чёрная!

Работала Зоя Василевна, ни одного денёчка не пропустила. И до того дожила отчего-то,, что стала весить сорок килограммов. В больнице дали ей лёгкую работу — почтальон.

А выписывали тогда страсть как много, в почтовую сумку одних газет пуда на два положишь. А придут журналы — прямо беда: в сумку не влезают, бери с собой сетку!

Проводит ее Лида Сергеичева от почтового отделения, от Мартынова, до Апраксина, где колхозная контора была, почту нести поможет, сама удивляется:

— Тётя Зоя, как же ты такую тяжёлую сумку носишь?

Зоя Васильевна и сама не знает   как:   от  Апраксина  до  Сидоровки  сбегает,  потом  до Перемошья,   Нефина,   Дьяконовки   —

и все пешком. Через два года с такою «легкою» работой совсем измучилась. Не сразу, но всё-таки обратно, в бригаду, отпустили. Так и работала до 62-х лет, до операции. В 57 лет стала получать пенсию: сначала 26 рублей, потом 32; затем 42; 50— а с 50-ти рублей пошла-поехала нынешняя денежная круговерть. Муж тоже работал, даже будучи на пенсии: на работе же и погиб в результате несчастного случая осенью 1989 года. Так осталась Зоя Васильевна вдовою во второй раз.

 

*        *         *

Бегут года, волнуются, друг друга догнать торопятся. Сколько их у Зои Васильевны? 84? Не успеешь опомниться, как умчится прожитый день, оставаясь в памяти» короткою строчкою. Но строка к строке уже рассказ, а рассказ к рассказу — целая повесть. Наверное, такая бы и случилась, повстречайся Зое Васильевне настоящий писатель.

А у нас шедевра не вышло. Да и не надо. Не надо громких слов и пышных фраз — чем больше пышности, тем больше фальши. Гораздо важнее оставить воспоминания человека такими, какие они есть — простыми, светлыми, правдивыми...

Сергей  ТЕМНЯТКИН, д.   Дьяконовка.

 

№ 13-14 (51-52), август 1996 года                   «КАЦКАЯ    ЛЕТОПИСЬ                                3 стр.

АРХИВ НА ДОМУ

Николо-Топорская церковь

1861 г

Из книги «Историко-статистический обзор Ростово-Ярославской епархии за 1861 год», хранящейся в Угличском архиве. Страницы 194—196 и 226—227.

Церковь села Никольскаго, что на Топоре сооружена в 1841 году, с двумя престолами. Тихвинская Божия Матери и Святаго Царевича Дмитрия.

Земли 140 десятин

Приход состоит  из 27 селений   оне суть:

Селение

Число         Число домов         муж.

Число жен.

 

Костево,  при р.  Манке

1

5

6

 

Гридино,   при  ручье

11

40

57

 

Буйково,   при   пруде

9

34

39

 

Юрятино,  при  р.  Манке

10

41

47

 

Ясково,  при  р.  Манке

9

28

33

 

Платуново,  при  р.  Манке

49

191

236

 

Костево,   при  р.  Манке

30

108

156

 

Токареве,  при ручье

10

41

42

 

Ескино.   при   пруде

9

29

36

 

Мартынкино,   при   пруде

8

36

39

 

Козлово,  при  пруде

23

68

97

 

Апраксино,  при р.  Топорке

2

63

66

 

Филино,  при  прудах

1

13

11

 

Сидоровка,   при   прудах

12

43

47

 

Дьяконовка,   при   ручье

31

111

122

 

Нефино, при пруде

25

89

105

 

Исаково,  при  ручье

3

8

12

 

Щербово,   при  ручье

6

30

28

 

Кобелёво,   при   прудах

28

107

142

 

Черницыно,   при   прудах

12

39

66

 

Чернево,   при   ручье

12

51

57

 

Никулино,   при   прудах

4

12

18

 

Толстиково,   при   прудах

11

43

65

 

Лятиково,   при  р.   Пойче

23

82

100

Тимяево.  при р. Шиминке

10

46

47

Пашкове,  при ручье

9

35

33

Кузнецово,  при  пруде

6

33

30

Всего  домов  364;   душ:   муж.     пола 1 426, жен. — 1 737

         

1908 г.

Никольское на Топоре

Церковь каменная, приходская, летняя и зимняя в одном здании. Престолов три: Святого Николая Чудотворца — в главном храме, летнем; Тихвинской Божией Матери и Святого Благовернаго Князя, Царевича Угличскаго Дмитрия — в зимнем придельном храме.

Церковь построена в 1841 — 1853 годах иждивением капитан-лейтенанта Афанасия Ивановича Башмакова.

Частицы Святых мощей угодников Божьих: Святаго Николая Чудотворца; Преподобного Моисея Угрина; Великомученицы Варвары; Преподобных Печерских: Игнатия. Силуана. Ефрема и Макария; Святаго апостола Андрея Первозваннаго и Свята го Ореста Печерскаго — в серебряном крестообразной формы ковжеце.

Церковной земли 140 десятин 1503 квадратных сажень.

Церковные дома для жительства священников и диакона.

Церковнаго капитала причтоваго 4 622 рубля.

Прихожан в селе 9 мужчин. 24 женщины; в деревнях:

В БУЙКОВЕ 66 м., 72 ж., разсгоячие от церкви пять верст.

В ГРОБИНЕ 71 м., 87 ж., от церкви четыре версты.

Притч церкви села Никольского, что на Топоре

Священник ДМИТРИЙ КАЗАНСКИЙ. Из студентов Семинарии. 1828 года рукоположен во священника, а 1834 года определен депутатом. Имеет крест в память 1853—56 гг.

Священник ИОАНН ГОЛИКОВ. Рукоположен в 1844 году из студентов семинарии. Имеет крест в память 1853—56гг.

Диакон ИОАНН АРИСТОВ. Посвящен в 1851 году из кончивших семинарский курс.

Дьячок ИВАН КРАСНОСЕЛЬСКИЙ. Обучался в низших школах; в причетничестве с 1836 года.

Дьячок АЛЕКСЕЙ ТОПОРСКИЙ. Обучался до среднего отделения семинарии; на службе с 1828 го-да.

Пономарь НИКОЛАЙ СМИРНОВ. Обучался в низших школах; на службе с 1854 года.

Пономарь СТЕФАН СЕМЁНОВСКИЙ. На службе с 1858 года. Обучался в низших школах.

ОТ «КЛ»

В данной таблице не учтены 13 жителей Дьяконовки, которые в 1861 году посещали Юрьевскую церковь. В Юрьевский приход входило и основное население Исакова, также не учтенное здесь: в 1861 году — 108 человек, в 1908—163.

Из книги «Алфавитный указатель монастырей, церквей и сел Ярославской епархии»,   хранящейся в Угличском архиве. Страницы 381-382.

 

-1908 г.

Никольское на Топоре

Церковь каменная, приходская, летняя и зимняя в одном здании. Престолов три: Святого Николая Чудотворца — в главном храме, летнем; Тихвинской Божией Матери и Святого Благовернаго Князя, Царевича Угличска-го Дмитрия — в зимнем придельном храме.

Церковь построена в 1841 — 1853 годах иждивением капитан-лейтенанта Афанасия Ивановича Башмакова.

Частицы Святых мощей угод-никое Божьих: Святаго Николая Чудотворца; Преподобного Моисея Угрина; Великомученицы Варвары; Преподобных Печерских: Игнатия, Силуана. Ефрема и Макария; Святаго апостола Андрея Первозваннаго и Святаго Ореста Печерскаго — в серебряном крестообразной формы ковжеце.

Церковной земли 140 десятин 1503 квадратных сажень.

Церковные дома для жительства священников и диакона.

Церковнаго капитала причто-ваго 4 622 рубля.

Прихожан в селе 9 мужчин. 24 женщины; в деревнях:

В БУЙКОВЕ 66 м., 72 ж., раз-стояние от церкви пять верст.

В ГРОБИНЕ 71 м., 87 ж., от церкви четыре версты.

В ЕСКИНЕ 48 м., 66 ж., от церкви восемь верст

В КОЗЛОВЕ 85 м., 87 ж., от церкви одиннадцать верст.

В КОСТЕВЕ 83 м., 92 ж., от церкви шесть верст.

В МАРТЫНКИНЕ 51 м., 63 ж., от церкви девять верст.

В ПЛАТУНОВСКИХ ХАРЧЕВНЯХ 45 м., 44 ж., расстояние от церкви восемь верст.

В ПЛАТУНОВЕ 151 м, 187 ж., от церкви семь верст.

В ТОКАРЕВЕ 57 м.. 65 ж., от церкви семь верст.

В ТОЛСТИКОВЕ 67 м., 67 ж., от церкви шесть верст.

В ЧЕРНЕВЕ 60 м.. 87 ж., от церкви две с половиною версты.

В ЮРЯТИНЕ 63 м , 72 ж., от церкви пять верст.

В ЯСКОВЕ 71 м., 73 ж., от церкви пять верст.

В ДИАКОНОВКЕ 146 м., 216 ж., от церкви пять верст.

В ИСАКОВЕ 7 м. 11 ж., от церкви четыре версты.

В КОВАЛЁВЕ 172 м., 203 ж., от церкви шесть верст

В КУЗНЕЦОВЕ 24 м.. 31 ж., от церкви шесть верст.

В ЛЕТИКОВЕ 92 м.. 101 ж., от церкви пять верст

В НЕФИНЕ 107 м„ 130 ж., от церкви шесть верст.

В ПАШКОВЕ 61 м., 87 ж., от церкви пять верст.

В СИДОРОВКЕ 87 м., 116 ж., от церкви пять верст.

В НИКУЛИНЕ 25 м., 44 ж.

В ТИШАЕВЕ 63 м., 66 ж., раз-стояние от церкви шесть верст.

В ЧЕРНИЦЫНЕ 49 м., 56 ж., от церкви шесть верст.

В ЩЕРБОВЕ 39 м., 41 ж., от церкви пять верст.

Всего прихожан 1788 мужескаго пола и 2164 женскаго. Кроме того мещан в деревне ГРАФОНЕ 6 м., 7 ж.

Село расположено на равнине, при речке Топорке Почтовый адрес: Рождественская почтовая станция Ярославской губернии, Никольское на Топоре. Телеграфный адрес: г. Мышкин.

В приходе школы: Николо-То-порская церковно-приходская школа, Платуновская земская при деревне Платунове, Черницынская земская при деревне Черницыне Нефинская школа грамоты при деревне Нефине.

Штатный состав     причта:     два священника,   диакон   и   два   псаломщика.   Причтоваго      капитала 4702 рубля.

 

ВЕЛИКИЙ, МОГУЧИЙ КАЦКИЙ ЯЗЫК

Ударение падает на букву, выделенную жирным шрифтом.

ЕДУН — аппетит. «Едун напал,» — аппетит появился,   очень есть захотелось.

ЕЗ — способ    рыбной ловли,  при котором поперек    реки кладут бревно и вбивают вдоль него    колья.    Затем с помощью брядовых (ивовых) прутьев, тростника  или соломы  плотину доводят до ума  окончательно, оставляя один только    узкий    пролет. В нем-то и закрепляют вершу, В еза рыба идет весной при большой воде сразу после ледохода.

Слово,  как  и  способ  рыбной ловли,  вероятно,  мерянские.

ЕЗЖАЛОЙ, ЕЗЖАЛЫЙ — конь, лошадь старше 3 х лет и, значит, обученная ходить в упряжке и под седлом.

ЕЛДА. «Когда-когда, — могут ответить надоедливому человеку, — да когда была елда!» Жаль, но при этом кто такая елда, никто объяснить не может. Так что рискнем самостоятельно предположить, что слово мерянского происхождения: «еля» по мерянски «жизнь», «ельдома» — «отсутствие жизни», «безжизненность», «смерть». Любопытно, что одна из речек, берущая начало в Морском болоте, протекающая у Богородского и впадающая в Корожечну, носит имя — Ёлда.

ЕМЕЛЯ, ОМЕЛЯ — болтливый человек; более подробно мы растолковали вариант «омеля» в № 6—8 за апрель 1995 года. »

ЕРЕПЕЙ — можно сказать «лопух»,, можно «репей», а можно и «ерепей» — тогда это будет по-кацки. Так же, как «ермишель».

ЕРЕПЕЙНЙК-------заросли ерепея.

ЁРКАТЬ — мелькать: «Да что это в телевизоре все ёркает?» Может употребляться с приставкой «за» — заёркать.

ЖАБКА — деталь жерновов, с  помощью    которой      верхний диск крепится к нижнему.

ЖАЛО — острая режущая часть косы  или серпа.

ЖАРАТКА. ЖАРАТОК. ЖАРАТОШНИК — все это названия места в  русской  печи,  куда сгребают уголья, чтобы они      перетлели и превратились  в  золу.  Золу тоже частенько назовут жараткой  или жаратком.

ЖАРАТОШНОЙ ПЕСОК — печная зола, просеянная через сито. Её можно использовать в качестве удобрения, например, при посадке картофеля Посыпая жаратошным песком рассаду капусты, оберегают её от мошки. Говорят, чтобы не было на дворе мух, нужно бросать жаратошного песку в навозную кучу. Жара-тошным песком мажут скотину, спасая её ото вшей.

ЖАВЁНКА, ЖАРЁХА — жаркое: «Наловили карасей на жарёху.»

ЖАХЛОЙ, ЖАХЛЫЙ — чуть теплый, сам по себе или слегка подогретый;  по температуре такой  же.  как  парное  молоко:      «Вода жахлая.»

ЖЕЛТУХА — цветущее желтым сорное растение сурепка. Можно увидеть море желтухи, если выйти в колхозные поля в конце мая—в июне. Особенно хорошо она произрастает в клеверах и озимых. Рассказывают, что как-то уполномоченный из района, проезжая мимо поля желтухи, воскликнул: «Что же вы говорили, что мало посеяли!? Вон сколько горчицы цветет!»

ЖЕРЕБИЙ — жребий, кацкари его тянут при дележе угодий.

ЖЕРЗДЬ. а не «жердь» скажет и напишет    всякий    уважающий себя кацкарь.

ЖИВ-ЖИВ — то же, что «чик-чирик» — и так, по мнению кацкарей, могут кричать воробьи.

ЖИД, ЖИВЧИК — воробей: «Вон сколько живчиков налетело!» А еще так назовут юркого, подвижного человека.

ЖИДЕЛЬ — грязь, чаще дорожная: «И как по такой жидели проедешь?»          

ЖИЖЕНИТЬСЯ — копошиться: «Ну, чё ты там застрял, чё ты все жиженишься-то?»

ЖИТЕЧКА — небольшая постройка на дальних угодьях, где можно временно остановиться: «Мы косили в Пашкове, да и выгон наш там был. Нам построили житечку — мы ночевали и доили».

ЖИТО — ячмень; культура начинает забываться кацкарями, ее сейчас не сеют.

ЖМУРИК  —  тот,   кто   имеет   привычку   постоянно   жмуриться.

ЖНИВЬЁ. Чаще всего под этим словом подразумевают стерню— срезанные стебли, оставшиеся в поле после жатвы. Но иногда можно услышать: «Осенью, как раз молотили оржаноё жнивьё...» Выходит, слово может употребляться и в значении «то, что сжато».

ЖНИТВО — тут уж однозначно — пора жатвы: «Пришла мама со жнитва...»

ЖОГ сохранился в выражении «дать жогу», что соответствует «показать, где раки зимуют».

Все эти слова: «жахлый», «жогалить», «жогалиха — заставляют предположить, что когда-то "жог» означало «огонь».

ЖОГАЛИТЬ — причинять острую боль, скажем, стегая прутом или кнутом. Насекомые тоже жогалят да еще как, проклятые!

ЖОГАЛИТЬСЯ, ЖОГЛИТЬСЯ — кусаться, говоря о насекомых, или жечься, говоря о крапиве.

ЖОГАЛИХА,  ЖОХ-БАБА — боевая, отчаянная женщина.

ЖОРА — обжора:  «Ну ты  и жора!»

ЖУЧИТЬ. «Жучить лошадь,» — стегать ее, бить.

 

4 стр.                                     «КАЦКАЯ   ЛЕТОПИСЬ»                                № 13-14 (51-52), август 1996 года 

 

ВЕЛИКИЙ, МОГУЧИЙ...

ЗАБАЮ, Каких только слов не услышишь  нашем    Кацком  стане! За вкусное угощение вас  могут отблагодарить      так:    «За. баю, как скусно!  «Что за  слово такое, «забаю»? Не знаем, «благодарю»,  наверное.

ЗАВЕЛА —  сметана:   «Бывало,  мать  говорила:                        

—  Принеси  забелу,  картошку  забелить.»

ЗАВЁРТКА — крепкая  верёвка, сплетённая  из хорошего    льна. Завёрткой привязывают, например, оглобли к копыльям.

ЗАВТРЕ — завтра:  «Праздник завтре, Грачевники.»

ЗАГЛАДОЧКА — что-нибудь приятное,    нарочно оставляемое на конец:  «Тын будем сзаду копать, а эти, маленькие грядки, на за-гладочку оставим.» Или:  «Чай пили, а конфеты на загладочку оставили.»

ЗАГНЯ — загнув: «Ездят голову загня, как только не убьются!» - Вообще, образование деепричастий с, помощью суффиксов «а» и «я» характерно для языка кацкарей: посоля, покроша, по-беля, отляча и т. д.

ЗАГОН для кацкарей не только огороженное место для скота. Поля у нас, как известно, делятся на холмы, а холма на загоны— полосы, отделенные друг от друга бороздами: «Отец с матерью жнут — по загону и пройдут, а мы, трое ребят, и с половиной загона не управимся.»

ЗАГОРОДКА — отгороженное жердями и досками место для мелкой скотинки. По старинным поверьям, нельзя на дворе делать много загородок, иначе не задомит: «Пришла к нам баба Шура и сказала:

— Ой, скоко загородок-то вы наделали! Убавьте!» '

ЗАДАТЬСЯ — удасться, получиться: «Что-то хлеб у меня сегодня не задался, не угадала где-то.»

ЗАДВОРЬЕ. ЗАДВОРЬЕ, ЗАДЫ — все эти слова соответствуют литературному «задворки» — место за дворами позади изб. «Два брата жили: один на улицу, другой — на задворье,» — поселился он там не случайно: в старину при дефиците земли младшим сыновьям часто приходилось ставить избы в задах, позади родительского дома.

ЗАДИР — существительное от глагола «задираться»: «Ему и скажешь чего, дак он в задир не полезет! «Мы слышали это слово только в сочетании с предлогом «в».

ЗАДОХЛЕТЬ — крайне неприятный запах чего-то гниющего, испортившегося от недостатка воздуха: «Задохлетью пахнет!»

ЗАДОХЛЯТЬ — похожее слово, но с другим ударением, означает падаль, дохлятину.

ЗАКЛЯКНУТЬ — перестать расти, захиреть. «Не растёт не вянет, только время тянет,» — говорят в таких случаях у нас в Кадке.

ЗАКУКРЫ, ЗАКУКОРКИ — по-видимому, когда-то означало то же что и литературное «загорбок» — часть спины между лопатками. Но в настоящее время — это способ переноски человека на этом самом загорбке: «Он тебя на закукрах снесет» или «Посади его на закукорки.»

Слово употребляется только во множественном числе и только с предлогом «на».

ЗАЛЁТКА — возлюбленный. Мы и частушечку для примера припасли:

— У залётки моего поговорочка на «О», Ну и пусть оно на «О» — все равно люблю его!

ЗАЛОИНА — низина: «Здесь нынче не накосишь: залоина, а год сырой.»

ЗАНАРОК — нарочно, специально: «Оладьёв занарок для собаки напекла.» (Иногда говорят «в занарок».)

ЗАПЕЛЕДИТЬ, ЗАПЕЛЕЖИВАТЬ — загородить, загораживать: «С обеда надо загон для телят запеледить.»

ЗАПЛОШИСТОЙ, ЗАПЛОШИСТЫЙ — о человеке: серый, неразвитый, плохо соображающий.

ЗАПИВАНЬЕ, ЗАПИВАНЬЁ — свадебный, а точнее предсвадебный обряд, согласно которому родители жениха приезжают к родителям невесты, чтобы решить: быть свадьбе или не быть. Родители невесты готовят небольшое угощение — отсюда и название обряда.

ЗАПИТЬ НЕВЕСТУ — объявить о согласии выдать дочь за    сватающегося к ней жениха на запиваньи.                               

ЗАПОРАНЕ — заранее: «И подарок запоране купила»,

ЗАПРЯГ, ЗАПРЯГ — в слове двойное ударение, но сначала пример:

«Когда пахали, бабушка Шура у нас главной была. Без неё и не отдыхали. Пашем, устанем, только за ней и следим — когда баба Шура свою лошадь распрягать начнет?

Однажды обманула она нас. Подошла к запрягу, запряг, поправляет, будто распрягает. А мы обрадовались и своих лошадей распрягать начали. А она:

— Дьяволята! Я же вас обманула! Я и не распрягаю вовсе, а только запряг поправляю.»

Что же это поправляла бабушка Александра? Современное поколение кацкарей отметило, что со словами «поправить запряг», поправляют всю сбрую. Старики же припомнили изначальный смысл слова — узел, образующийся, когда с помощью гужа крепят дугу к оглобле.

ЗАПУЛИТЬ, ЗАПАЛИТЬ — кинуть о-о-очень  далеко.

ЗАСАНДАЛИТЬ —  забить,  вбить:  «Вот как тычок    засандвлила, не вытащишь никак.»

Словарь проверяли О. В. и Н. И. ЗНАМОВЫ. Спасибо им.

 

Творчество наших читателей

 

              Клюква.

 

Давила мама клюкву —

Готовила кисель,

И дочка клюквы кукле

Спросила  на кисель.

Дала  ей  мама  клюквы,

Ведь мама лучше всех —

Готовь  сперва для куклы,

Потом уже для всех!

И доченька-хозяйка

Фартучек надела.

Рядом кукла, зайка.

Намять им клюкву села.

Заглянула мама

Минуток через пять,

Смотрит, смотрит мама,

А дочку не узнать.

Вся дочурка в крапинку,

И все куклы в крапинку —

Дочка так старалась,

А  мама рассмеялась!

 

Мария   ТЕЛЕГИНА, г. Ярославль.

 

«КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» газета краеведов волости Кадка № 13—14 (51—52), август 1996 года Выпуск готовили: С. ЧУРАКОВА Наш адрес:

152 846, д. Мартыново, Мышкинский район,    Ярославская    область.

Государственное   предприятие   «Мышкинская   типография» г. Мышкин, Ярославской области, ул. Ленина, д. 11 Заказ — 1866 Тираж — 200 экз. ПЛД На 82—3

Написать С. Темняткину в "КЛ"                                                                                                   Гостевая книга на главной странице

Написать вебмастеру                                                                                                                   Домой

(С) «Кацкая летопись»  Использование материалов - обязательно со ссылкой на «КЛ» http://kl-21.narod.ru/

Хостинг от uCoz