Перейти на стр. предыдущая
1;
2;
3; 4;
5; 6;
7; 8;
9; 10;
11; 12;
13; 14;
15; 16;
17; 18;
19;
20; 21;
22; 23;
24; 25;
26; 27;
28;
следующая.
8
«Кацкая летопись»
Лето 2006 года
Несколько лет кацкари готовятся к новому огромному делу
— строительству трапезной, и вот старт дан! В 1848 году сносят старую
трапезную, чистят её кирпич и в количестве 78700 штук хозяйственно
пускают в дело. Добавляют 40 000 нового, и из 118 700 кирпичей за 949
рублей ассигнациями вырастает новая трапезная.
В 1852 году в разгар завершения работ умирает строитель церкви
капитан-лейтенант флота Российской империи Афанасий Иванович Башмаков, и
строителем храма становится его сын - предводитель уездного дворянства,
надворный советник, камер-юнкер двора Михаил Афанасьевич Башмаков. И
1852 год стал годом нового впечатляющего рывка в строительстве храма, а
в 1854 году освятили новую трапезную.
Гораздо меньшие благоустро-ительные и отделочные работы ещё
продолжались, но великое время было уже позади. Оба храма освящены и
служат. А мы можем с полным основанием уточнить принятые в официальных
старых публикациях датировки, и вместо 1841-1853 видеть другую:
1827-1854. Двадцать семь лет - так долго, так неустанно шла гигантская
циклопическая строительная работа. И эта поправка - наш первый
научно-краеведческий вывод из всего изученного и сказанного.
Второй вывод. Изучение архивных материалов обновляет и уточняет
взгляд на Афанасия Ивановича Башмакова как на строителя храма. Документы
с 1830 по 1852 год не содержат каких-либо свидетельств об его денежных
пожертвованиях на храм. Ни одного случая! Хотя архивные данные учитывают
даже малые пожертвования доброхотных дателей. Даже семейное
пожертвование Башмаковых в храм по печальному случаю смерти Афанасия
Ивановича оказалось весьма скромным - 35 рублей серебром. То есть на
уровне крестьянских пожертвований.
И всё же роль Башмакова в создании Николо-Топорского храма
замечательна и неоспорима. Он душа и хозяйственный гений стройки - так
сказать, общественный директор великого Кацкого строительства. Он
закупает все материалы - в Мышкине, Угличе, Кашине, Ярославле. Он
подбирает подрядчиков и даже конкретных специалистов: резчиков,
позолотчиков, печников, плотников, каменщиков и других. Он со всеми
ведёт расчёты. Он запасает материалы впрок, планирует ход дел,
гарантирует расчёты, выдаёт авансы. Он идёт и на большее: смело платит
собственные деньги - до тысячи и до полутора за один раз. (Ему эти
средства приход возвращает через несколько месяцев или через несколько
лет).
Но это отнюдь не всё. Приход был организован и словно взнуздан
волей главного организатора. Он и священники наладили сбор средств, в
том числе в Петербурге. Жёстко планировались все расходы, приход крайне
ограничил себя в текущих делах. Всё для строительства! За всем этим
ощущается железная воля и твёрдая рука Башмакова.
Фрагмент южного портика Николо-Топорского храма. Колонны, завершённые
архитравами дорического ордера. 1827-1841 годы.
Снимок С. Темняткина, 1996 год
В ряд выводов надо включить и то, что документы дают возможность
нарисовать определённую картину промысловости кацких крестьян, назвать
немало мастеров из здешних селений, просле-
дить их трудовой вклад в большое кацкое дело и даже объём их заработков.
А главная суть этой части выводов в том, что Кацкий стан после
завершения строительства уверенно мог содержать и ремонтировать
полученный храм, используя свои местные кадры строителей - от каменщиков
до маляров.
Четвёртое - строителем храма церковь рассматривалась ещё и как
фамильная усыпальница. Во всяком случае, с юго-восточной стороны устроен
склеп, выходящий за пределы церкви; он сооружён сразу при строительстве
настоящего храма и отделён под-пружным сводом, разгрузившим давление на
него внешней колоннады апсиды.
И пятое. Если кацкари пожелают несколько удревнить даты строительства
храма, то, очевидно, это у них получится. Первая дата может оказаться
гораздо выше 1827 года и способна шагнуть даже в 1766 год, в XVIII век.
Неожиданность? Нет. Я ведь в своём рассказе не упоминал, когда же
построили колокольню. Так её не строили! Её надстроили, а первые два
яруса остались прежними.
И... есть искушение. Вслед за строгими научно-краеведческими
выводами привести комментарии литератора. А вдруг и они
имеют право на жизнь? * * *
Кацкое предание гласит о споре Башмакова со священником и как бы о
некоем вызове Башмакова священнику и, может быть, Хоробровскому приходу.
Но, возможно, это и ещё больший вызов...
Вспомним, что до Башмакова его резиденцией Апраксином -лучшей,
прекраснейшей усадьбой тех мест - владел Пётр Петрович Батурин, натура
роскошно барская, натура могучая, личность яркая. Образ Батурина,
возвращённый из небытия исследованиями Т.А. Третьяковой - это
типичнейший образ тогдашнего русского барина, одновременно интеллектуала
и буяна, просвещенца и самодура, размыслителя и гуляки - очень
колоритен...
Напомним, что Батурин был надворным советником. Что его воинское
звание отнюдь немалое - подполковник Что именно он до Башмакова и был
Мышкинским дворянским предводителем. И в его родовитости ни у кого
сомнений не возникало. А Башмаков вынужден был с большим трудом
доказывать, что его предки - старинные дворяне. Документы оказались
утраченными, и вот - униженное положение искателя!
Перейти на стр. предыдущая
1;
2;
3; 4;
5; 6;
7; 8;
9; 10;
11; 12;
13; 14;
15; 16;
17; 18;
19;
20; 21;
22; 23;
24; 25;
26; 27;
28;
следующая.
