ВЫ УСТАЛИ! ОТДОХНИ ТЕ! ЛЯГТЕ НА
ПОЛ И ЧИТАЙТЕ...
Газета мартыновских краеведов КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ № 6-7 (25-26) Апрель 1995 года
ПОЗДРАВЛЯЕМ!
Наших майских юбиляров и не счесть. В Юрьевском
праздник придет к Александре Николаевне ВИНОГРАДОВОЙ и Ираиде Ивановне ШАЛАЕВОЙ,
в Парфенове — к Маргарите Павловне ДОРОФЕЕВОЙ, в самой молодежной деревне
Чернево пятидесятилетие встретит самый старый ее житель Александр Константинович
МОРОШКИН. Среди мартыновских юбиляров — Анна Игнатьевна СУДАКОВА и Татьяна
Владимировна ВОРОБЬЕВА с сыном Сережей, ему уже одиннадцатый пошел. Николай
РУМЯНЦЕВ и Влади-мир КОЛЯДИН отметят свое двадцатилетие в армии.
Всех нас, наши дорогие читатели, поздравляем от
души!
ЛИСТАЯ КАЛЕНДАРЬ
В марте и на корыте уедешь
3 МАРТА. Масленица в детском сяду оказалась
очень зрелищной: там попытались восстановить народный обряд ее
празднования.
4 МАРТА. На прошедших в Мышкине
районных лыжных соревнованиях команда Мартыновской школы заняла
II
место. Не подвела наша сильнейшая
спортсменка Лена Лебедева" — естественно, она пришла на финиш пергой. У Светы
Громовой и Наташи Громовой четвертый и пятый результаты. Молодцы!
Юрьевский лыжник Александр Якунчиков, который
ходит в Рождественскую школу, занял
III
место среди мальчиков. Учился бы, Саша, у
нас в Мартынове — был бы первым!
А в Кацком стане тем временем заметили первых
грачей. Хорошо, а то надоели эти скворцы! (По утверждению наших читателей,
несколько скворцов зиму зимовали в Щербове).
5 МАРТА. Скрипя полозьями по асфальту и, рассыпая
брызги воды, старались блюсти скорость разукрашенные возки — вот такие нынче
проводы зимы.
Мартыновцев, как всегда по Масленицам,
ждала развлекательная программа наших артистов.
8 МАРТА. Господи, кого только нет на белом
свете? Есть «дамы», есть и «гражданки». Есть "женщины», «бабоньки» тоже иногда
встречаются. Татьяна Ершова, Лидия Смирнова, Евгения Громова и Наталья
Морошкина боролись за право называться «сударушками».
Испытания состоялись по-честному и прилюдно.
Претендентки пришли в клуб, привели за собой кучу свидетелей. «Мужчин»,
«господ», «мужиков» и «товарищей» в жюри посадили. Сдали самые жесткие
экзамены: пели в сопровождении ВИА, пряли, готовили, "показывали смекалку и
щедро улыбались радостно аплодирующему залу. Победительницей оказалась
сударыня Татьяна Николаевна Ершова, ну а право носить это гордое имя за
служили, без сомнения, все!
14 МАРТА. В Мартынове состоялся семинар с
повесткой дня короткой, но емкой — «О культуре». Поделиться опытом съехались
главы сельских администраций района с их заместителя ми, глава администрации
Мышкинского района Г. А. Замятин, его заместитель П. П. Волков,
управляющая делами при администрации В. В.
Шарапова, заведующие отделами культуры и образования.
Началось мероприятие в Доме культуры, где было
рассказано о работе этого учреждения, а также школы, детского сада, библиотеки.
Затем гости не поленились обойти все эти места, получили в подарок сделанные
школьниками матрешки. Побывали в музее и на мясокомбинате, тоже каким то
образом попавшим в список учреждений культуры. А затем до-олго обменивались
впечатлениями в здании администрации. Семинар, по общему мнению, оказался
содержательным — районная администрация просила благодарить мартыновцев за
прием.
25 МАРТА. В школе проходил физико
математический теледень, который нам очень понравился. Да, да, мы не
ошиблись — именно теледень. Ребята подготовили телевизионные передачи!
«Новости», «Утренняя звезда», «Тема» и другие, мультфильм и телесериал
с модным теперь названием «Интимная жизнь Александра Вольта». И все
это, заметьте, с физико математическим уклоном!
26 МАРТА. Слышали жаворонков.
28 МАРТА. И снова школа. В начальных классах был
урок... Ах, да — в школе каждый день уроки бывают. Поправимся — в начальных
классах проходил необычный урок русского языка в форме КВНа.
31 МАРТА. Отчетно-выборное собрание колхозников
собралось столь стремительно, что бедный корреспондент «КЛ» не успел на нем
побывать, а потому расспросил хорошенько в конторе. Там еще помнят повестку
дня: «Отчет правления колхоза «Верный путь» о работе в 1994 году». Заслушав
выступления председателя хозяйства С. М. Ершова, колхозных специалистов и
оказавшегося кстати начальника управления сельским хозяйством А. Ф. Титова,
работу правления оценили все-таки на «удовлетворительно».
На собрании были утверждены «Положения о статусе
профсоюзной организации» и «Производственно финансовый план на 1995 год»,
Кто
в Мартынове живет?
ЛАУРЕАТЫ,..
Света Замяткина, которая учится в Мартыновской
школе и которая в пятнадцать лет, стала лауреатом районного конкурса
сочинений, посвященных 750-летия со дня рождения Александра Невского.
КИНОЛЮБЫ...
Как приятно, что и в наше тяжелое время люди
умеют зарабатывать и покупают довольно-таки дорогие вещи: телевизор, мотоцикл,
автомобиль. А это коротенькое сообщеньице о покупке пока необычной: на Кадке
появились первые видеомагнитофоны. Если вам захотелось взглянуть на столь
диковинную штуку, попроситесь к Воробьевым, или Ершовым — они люди добрые,
покажут.
НОВОСЕЛЫ...
Похоже, кончились те вероломные времена, когда в
дверь могли постучать и... попросить поработать взамен прихворнувшей доярки.
Можно вздохнуть свободнее: в одну из квартир двухэтажных каменных домов
приехала семья Кулаковых, имеющая, кстати, местные, черневскме корни. Хозяин,
Алексей Васильевич, уже работает пастухом в Юрьевском, супруга Галина
Михайловна — на Мартыновской ферме дояркой.
Счастливо на новом месте!
НАМ ПИШУТ О КУЛЬТУРЕ
Наши в Мышкине
Стучат колеса поезда и эхом вторят им солдатские
сердца. Солдаты возвращаются домой с войны.
Так начиналось выступление нашего СДК на смотре
художественной самодеятельности, посвященном 50-летию Победы.
Едут солдаты в теплушке и вспоминают все, что им
пришлось пережить. А звучали эти воспоминания сначала стихами Паши
Георгиевского, потом песней «Офицерский вальс» в исполнении Ольги
Виноградовой.
Ну, а кто всю войну поддерживал солдат своей
любовью, своим ожиданием? Конечно же, любимые девушки. И это показали наши
артисты — участники танцевального коллектива: Паша Георгиевский и Ольга
Темняткина, Сережа Розов и Оля Монахова, исполнив танец со свечами на мелодию
песни «Огонек».
А вот на сцене появился неотразимый жених, и
зрительный зал не мог удержаться от смеха. Решив обзавестись семьей наспех, он
не углядел, что невеста хромая. В роли жениха предстал (ну, кто вы думаете?
Правильно!) Сережа Розов, а в роли невесты — Оля Темняткина.
А дальше — опять танцы! Толь ко не современные,
что мы с вами сейчас танцуем, а именно те, что когда-то танцевали наши бабушки.
Это «Краковяк» и «Наре-ченька», где к участникам танцевального коллектива
добавилась еще пара! Наташа Морошкина и Оля Виноградова.
Ведущие, а это Лена Великолепова и Ира
Георгиевская, -рас сказали зрителям о том, какую беду принесла война советским
людям. А закончили выступление словами из «Реквиема» Рождественского: «Но о
тех, кто уже не придет никогда, заклинаю — помните!».
На протяжении всего гыступле ния не смолкал баян
Николая Ивановича Петухова. Спасибо ему большое, да и всем, кто подготовил эту
прекрасную композицию. Не зря старались Л. Великолепова, С. Розов, П.
Георгиевский и Н. И. Петухов получили грамоты, а подарки получили все!
Кончился смотр. Жюри ушло подводить итоги. Но
зрители не скучали, их развлекал наш ВИА, который выступал вне конкурса.
Ансамбль играл, а народ в зале танцевал, пел, не
забывал и аплодировать. Да так, что ребятам пришлось задержаться на сцене около
часа.
Это ли не награда!
А. ДОРОФЕЕВА. директор Мартыновского сельского
Дома культуры.
ИЗ ДЕТСКОГО САДА СООБЩАЮТ
«Капельный» переворот
Дети заявили: «А мы не будем перед вами,
родителями, выступать. Сколько можно вас развлекать? На-до-е ло!».
Небольшая пауза. Гости, пришедшие в детский сад
на праздник защитников Отечества, в недоумении.
Но выход все-таки был найден. Родители в
очередной раз решили уступить детям, которые тут же заняли места зрителей, а
папам пришлось выйти на середину зала. Чтобы утешить их, им предложили
поиграть с самой любимой игрушкой детей — конструктором. А заодно показать свою
удаль, ловкость, смекалку, фантазию.
С кем же они будут соревноваться, кому
показывать все выше перечисленные качества? Василий Мехов отвечает: «Ну,
конечно, с мамами!».
Команда пап получила название «Мальчики» и была
облачена в популярные бейсболки. Мамы стали соответственно «Девочками» и в
свои пышные прически прикололи по красивому бантику. Итак, игра началась.
Ого, сколько игроков: восемь «Мальчиков» и восемь
«Девочек»! А места в нашем детском саду немного, из за чего он и получил свое
имя «Капелька". Но выход опять был найден: разделили обе команды пополам, и они
выступали «в две смены». Первые «половинки» команд быстро определили на глаз,
сколько в конструкторе деталей — 70 штук. Затем составили из них цепочку — чья
длиннее, собрали по роботу и, наконец, вы пили на скорость через коктейльные
палочки по литру вкусного холодного сока. Впереди — «Мальчики», но игра не
окончена, в борьбу вступают вторые «половинки» команд.
И они вдоволь натешились с конструктором, но всех
больше понравилось им задание сконструировать из деталей «нечто». Каждая
команда погрузилась в мир фантазии и выдала такие изобретения: «Наш перевоз
вперед летит» и «На границе тучи ходят хмуро».
Но вот жюри объявило окончательные итоги: 7:4 —
победа за «Мальчиками», иного и но могло быть 23 февраля. И победители, и
побежденные примирились за столом где их ждали румяные пироги и горячий чай.
Весь мой рассказ правда. Те, кто не верит,
пожалуйста приходите к нам посмотреть доказательства, которые предоставил нам
Владимир Темняткин. Из фотографий, которые он отснял на своем «Полароиде", мы
оформили альбом.
Е. ВЕЛИКОЛЕПОВА, воспитатель детского сада
«Капелька».
Еще одно сообщение из детского садика
И ребята и взрослые простились с нянечкой, Зоей
Васильевной Воробьевой. «Наравне с нами, молодыми трудилась, — сказали
корреспонденту «КЛ», — весел я общительная. и петь, и плясать умеет. Надеемся,
что и на пенсии не растеряет жизненной бод-
расти, а еще не забудет нас иногда проведать».
Ну а в детский садик пришли новая нянечка, Елена
Александровна Ершова и новый ребенок, ее сын Сережа — теперь в учреждении 14
детей А Лене желаем отличной работы!
2 СТР. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ»
№ 6—7 (25—2*),
АПРЕЛЬ 1995 г.
ПОМНИМ
ПИСЬМО О МОЕМ ПОКОЛЕНИИ
Душа болит...
Пока были молоды, все было под сипу, А сейчас
старость у всех за плечами, и здоровье тоже не радует. Но мы, люди, в свое время
перенесшие тяжелую ношу жизни, живем сейчас так [имя— человек:), как будто
прошла лошадь и оправилась.
Как обидно смотреть на все происходящее в жизни
таким людям, детство которых прошло в военное время. Тогда человек был в
сознании того, что было слово «надо», даже если это дети. Никто тебя не
спрашивал, можешь ли выполнить эту работу, потому что было время такое.
А сейчас ты живешь — никто. При своем нездоровье
не можешь , побывать на дне пожилого человека, не говоря о другом; например,
проезд в транспорте и тот для нас платный.
Наше поколение как негры а Америке, получаешь на
жизнь самую ничтожную подачку. А ведь жизнь наша коротка, это — миг. И этот-то
миг унижает человеческое достоинство. Кто сей час переживает этот миг, со мной
согласится.
Мы не жалуемся, но только переживаем унижение от
Закона. Наши отцы сражались за Родину, то есть за нас с вами, не были они
предателями своего Отечества. Это они сложили головы на поле брани, и
искалеченные на войне умирали как мухи.
А наше детство без отцов превратилось в сущий ад.
Когда, вспомнишь, плачешь за наше поколение, родившееся до войны. Это на всю
жизнь.
Пишу для памяти военных лет ГРОМОВА В. В.,
пенсионерка рождения 1935 года, д. Нефино.
ОТ „КЛ"
Письмо, полное горечи, раздумий о своем
поколении, о несправедливости существующих законов, о том, что дети войны
лишены хотя и малых, но привилегий, которые имеют другие пенсионеры. Еще более
понятна тревога автора за судьбу своих ровесников, когда знакомишься с
некоторыми эпизодами жизни Варвары Васильевны
Была большая семья, и старшая из детей Варя. С
восьми лет она вместе с другими ребятами подвозила на лошадях (возили навоз со
дворов), а с четвертого класса были уже полными работниками.
В 1946-м целое лето пятьдесят телок пасла. Снег
застал в Перемошинском выгоне. Все от холода было отхвачено, только внутри
тепленькое. С детства простужена, руки скрутило ревматизмом с тех пор.
И брат Валентин, недавно умерший, с
восьми лет пас скотину в Кузьмодемьянке, ночевал
по домам. Кинут ему какую-нибудь подстилку, вот
и корчится на сенях от холода. Днем при греет на солнышке, уснет—скотина
разбредется. Всю жизнь он помнил Нину Теврюкову (в замужестве Чистякову), она
одна разбудит и стадо поможет собрать. Узнав о ранней смерти Нины Матвеевны,
Валентин вспоминал с глубокой благодарностью к
ней: «Я бы эту женщину на руках вынес».
Обувки не было. Бригадир наряжал, и валенки свои
большие растоптанные давал. Сколько на до было навертеть девчонке на ноги, чтобы
они не свалились!
Косили как-то клевер конной косилкой. Густой он
уродился, поэтому приходилось валы отгребать в сторону, чтобы не мешала трава
косить. И вот Башмаков (косильщик) останавливает лошадь и говорит Варе: «Уходи
домой! (Испугалась, плохо работаю, что ли?). Ты сейчас упадешь». И женщины
подтверждают: «Ты белая вся».
А ели-то: головицу, которая по кишкам, идет,
колется —от боли катаются на печи ребята. Хорошо, если сдобрят эту головицу
картошечкой. А то дали как-то вики горькой, отравились все.
В 1943 году отец вернулся весь израненный, с
язвой желудка, в пехоте был. Но силы физической большой, принялся один дом
строить. Осталось крышу навести. Попросил у председателя мужиков стропила
ставить, да не успел: оборвалось что то внутри. Пришел домой и жене: «Феня, я
умирать бегу». Так в 1917 году семья, можно сказать, осталась на улице.
Вышла Варя замуж, родила двух сыновей, но ни с
одним дома не посидела — работ*. А сколько обид пришлось пережить от
колхозного руководства...
И не зря говорит Варвара Васильевна: «Милые,
дорогие, душа чернеет от тех лет непроглядных». И слезы из глаз торопливо
скатываются, падают на ее натруженные руки.
Н. ИВАНОВА.
Моя ВОИНА
— Николай Григорьевич, ведь Вы не
здешних мест уроженец!
— Я родился в Брейтовском районе в
деревне Перемут на реке Мологе. Родители, Григо-рий Игнатьевич и
Анна Семеновна, крестьянствовали, затем вступили в колхоз.
После того, как деревню затопило водами
Рыбинского водохранилища, жили в Рыбинске.
— Оттуда Вас и призвали на службу!
— Нет, к тому времени я окончил
Рыбинское педучилище и проработал год в Седельницкой семилетней
школе. В 1939 году меня назначили заведующим Дмитриевской
начальной школой Большесельского района, из нее и призвали в армию.
Попал я в Первую бригаду морской пехоты
Балтийского флота, где в то время служили четыре года, то есть в 43-м году я
должен был вернуться домой.
Служил в химвзводе, нас готовили к войне с
Финляндией и большое внимание уделяли лы-жной подготовке. Особенно за помнилось
из того времени то, как пришлось пересечь на лыжах Финский залив. Зиму мы
тренировались, а в начале марта вышли с южного берега, из Усть-Луги. Шли трое
суток, ночевали на островах и благополучно дошли до Выборга. Непосредственного
участия в боях не принимали, так как война закончилась.
— Финская война закончилась, но было ли
ощущение новой беды?
— В октябре 1940 года нас разместили на
отобранном у финов острове Гогланд — важном стратегическом объекте на
подступах к .Кронштадту, с него одинаково хорошо-просматривались как Эстония,
так и Финляндия.
Хоть наша печать в то время усиленно
пропагандировала мир с Германией, мы предчувствовали что войны с Гитлером не избежать. А после
того, как он на чал захват Польши, мы знали, что воевать придется и нам, но не
думали, что так скоро.
— Начало войны помните!
В четыре часа утра нас подняли по военной
тревоге, объявили, что Германия напала на Союз. Мы занялись укреплением
острова, привели в порядок старые сооружения финнов, выполняли другие работы.
Н. Г. Антошин:
"А САМЫМ
страшным был голод"
В июле нас несколько человек назначили на
наблюдательный пункт.
— Расскажите, пожалуйста поподробнее.
— В метрах ста-полтораста от
моря—наблюдательный пункт. С него хорошо лросматривались все пути до
Финляндии и сам финский берег. Мы наблюдали и сообщали в штаб, что
видели на воде, в воздухе.
А видели мы вражеские корабли, плывшие в финский
город Котка. Видели, как наши самолеты бомбили тот самый Котку. Видели
перископы подводных лодок. Видели как пролетали немецкие самолеты, бомбили
соседний остров.
Приходилось несколько раз сообщать" о гибели
наших судов. Однажды проходила мимо острова целая эскадра наших кораблей.
Следовала она из Таллина в Кронштадт, и с воздуха ее преследовали фашистские
самолеты. Часть судов погибла, а один прямо на наших глазах. Он пристал к
нашему острову, чтобы забрать необходимый груз. Помню, староста соседней роты
собирался - на нем в Ленинград. Но едва корабль отчалил — в миле от острова
нашла его вражеская бомба.
— А староста погиб!
— Нет, остался жив. Он был на
верхней палубе и добрался вплавь.
А вообще, нелегко наблюдать, как вражеские
«ястребки» охотятся за нашими судами. Особенно стремились они уничтожить
флагманский крейсер, я уже сейчас не помню его названия. Но наши моряки были
хороши
ми, умелыми и смогли, я знаю, под вражескими
бомбежками до вести корабль до Кронштадта.
В этот же день наблюдали налеты самолетов. Наши
зенитки били по ним, но почему-то неудачно: всего-то и подбили самолета два
что ли.
Часто сообщали мы, что идут немецкие корабли. Но
нашим, видимо, не до них было: суда уходили неподбитыми.
Ну а с южной стороны мы видели, как возникают на
большой земле пожары и движутся к Ленинграду.
— Пришлось и Вам оставить остров Гогланд...
— Это случилось в октябре 1941
года. Нас разместили в окрестностях города Ораниенбаума, который
теперь называется Ломоносов. Если посмотрите на военную карту,
увидите крошечный клочок земли оккупированной немцами территории.
Сухопутного сообщения с нашими частями мы не имели — только по роде:
сначала на Кронштадт, а потом на Лисий Нос, местечко под
Ленинградом.
А места кругом красивые, все больше сосняки. В
марте—апреле 1942-го я попал в сторожевой пост.
— А что это такое!
— Между немецкими и нашими позициями,
скажем, метров 300—500. Это и есть место, куда высылались
сторожевые отряды.
— Как жилось в то тяжелое гремя!
— И в начале войны, и потом вопрос «жить —
не жить?» и не ставился: война есть война —
что будет, то будет.
А самым страшным был голод. Все слышали о голоде
в Ленинграде, а мы ведь и от него были отсоединены немцами. Как раз пришло
время, когда нам давали по нескольку граммов сухарей — два высушенных ломтика в
день.
Помню, через два месяца нам удалось-таки помыться
в бане. Пришел в баню — я ли? Кто другой? — одни кости...
Но, люди молодые, все надеялись на лучшее.
— А жили в землянках. Расскажите,
пожалуйста о ее - устройстве.
— Что надо солдату в землянке? Лечь и
отдохнуть. Поэтому над ее устройством особо не мудрили: сверху
положены два —три наката бревен, засыпанных землей. Сбоку справа была
вырыта ямка с отверстием наружу, ее топили изнутри. Хорошо, если
вместо двери будет плащ палатка. Жило в землянке все наше отделение —
10—12 человек.
Но все эти неудобства мелочи. Главное — голод,
серьзный голод в эту зиму.
— И тем не менее вы прочно держали оборону.
— В это время основные события
разворачивались под Москвой, и немцы, видимо, не имели возможности
нажимать.
Хоть и плохи наши силы, но в течение нескольких
месяцев приходилось делать вылазки в сторону вражеских окопов. Бывает,
захватишь несколько окопов, а на следующий день обратно уйдешь.
Но лично я в этом участвовал раза три. Наше дело
— вынести с поля тех, кто уже не мог двигаться: кого в санчасть, кого на
погост.
Затем я попал в наблюдатели. Сидим, скажем, на
крыше дома, смотрим, куда летят самолеты.
Весной 42-го устроили наблюдательный пункт на
высокой ели, откуда хорошо просматривались окрестности. Видим, немцы дороги
расчищают. Или где какая пушка выстрелит; немцы частенько стреляли, а мы — нет,
видимо, снаряды берегли.
В один из налетов меня ранило. И говорить вроде
нечего: ранило и прошло. Только спустя какое-то время разболелось потревоженное
место, ничего поднять рукой не могу.
Ох, и суровая зима была в первый год войны: до
санчасти я добирался 9 апреля, а дороги еще не начинали таять.
Отболел месяца два—три и обратно в часть.
— А дальше!
— В июне—июле 1942 года отправили меня в
помощь организатором химслужбы на берега Финского залива, в
села Ижора и Лебяжье — это в километрах 30—40 от наших окопов. Там мы
готовили бутылки и ампулы с зажигательной смесью,
познакомились с новым оружием: огнеметом и ампулометом.
(Окончание смотрит* на 4-й стр.)
ПОМНИМ Н. Г. Антошин: „А самым страшным был голод
(Окончание, начало на 2-й стр.)
С осени 1942 года меня назначили в наш
батальонный пункт боепитания ответственным за химработу. Основным делом в это
время было прием оружия на склад и выдача его солдатам. Случалось пристреливать
снайперские винтовки, противотанковые или иное оружие, если была в том
необходимость.
— Но вот пришло время наступать.
— Это случилось в начале 1944
года. Мы форсировали реку Нарва и укрепились на ее левом, эстонском
берегу. Немцы успели подготовить достойный отпор, но мы сумели
удержаться на левом берегу, хотя большая часть нашего батальона
по гибла. Батальон распался, жаль, ведь сколько времени служили
вместе.
Меня отправили в 927 саперный батальон, но там
пробыл я не долго, месяц или около этого.
— Вы потеряли ногу...
— На левом берегу Нарвы мы проложили
несколько просек
для танков и приступили к разминированию полос.
Мы уже прошли весь участок и решили отнести мины к дороге. Наберешь их как в
охапку и несешь. Тут меня и ранило.
Это случилось 14 марта 1944 года, и по 30 июля я
жил в Ивановском госпитале. «Чем же я буду заниматься без ноги?» — этот вопрос
не давал мне покоя.
Знал, какой бы ни был я теперь человек, работать
буду. Услышал, что при госпитале организованы курсы счетоводов и окончил их. С
ребятами поступил в мастерскую, сделал себе протез.
— И жизнь продолжалась.
— Устроился счетоводом в колхозе
«Память Чкалова», это в семи километрах от станции Родионове
Некоузского района. Положили оплату: пуд муки в месяц плюс кое-что
на питание, чтобы с голоду не умереть — в общем, по тогдашним
понятиям жил нормально. Затем четыре года проработал председателем
этого колхоза, перешел в
бухгалтеры райтопконторы. И все думал: «Жить-то
надо долгие годы, пришло время переходить на работу учительскую».
Поступил заочно в пединститут, а через год, в
1950-м, меня назначили директором Мартыновской семилетней школы, которую надо
было еще создать.
— Вы приехали в Мартыново уже семейным
человеком!
— Судьба моей жены, Альмы Александровны —
еще одна военная история. Родилась она в Гатчинском районе
Ленинградской области, в сентябре 1942 года ее родную деревню
Вир-кино оккупировали немцы, всех жителей угнали в Финляндию. В
ноябре 1944 года уже Сталинское правительство вывезло всех в Некоузский
район. Там мы и познакомились, и свадьбу сыграли под новый, 1947 год. Так
что в Мартыново я приехал женатым человеком с двумя маленькими ребятами.
А вся остальная моя жизнь на виду у односельчан.
Записал С. ТЕМНЯТКИН. д. Мартыново.
№ 6—7 (25—26), АПРЕЛЬ 1995 г. «КАЦКАЯ
ЛЕТОПИСЬ» 3 СТР.
МАНИ-МАЙИ
Вы подумали, что «мани-мани» это деньги? Вы не
угадали: перед вами рассказ не о деньгах, а об обыкновенном домашнем животном —
овце. Правда, если за нею походить, а потом продать на угличском базаре, то
«мани мани» блеющие превратятся в «мани-мани-» шуршащие.
Овец у нас разводили издав на. Резали овец на
здешней бойне, расположенной в Николо-Топоре. Мясо шерсть и шкуру сдавали
государству. Себе оставляли длинную толстую кишку — синюху, а также мелкие
кишонки: их солили, а потом делали колбасы, сардельки.
Все это было когда-то, но овец выращивают и
сейчас. Мне стало интересно, как подманивают овец, когда загоняют скотину. С
этой целью мы на уроках краеведения подготовили специальную анкету, которую
предложили мартыновцам. Оказалось, овечьих слов-манков двадцать пять!
Представляете себе, что по вечернему Мартынову
неторопливо идет деревенское стадо, поднимет облако пыли. Что мы услышим?
— Баши-баши! — кричат одни и не
задумываются даже, что кричат на монголо-татарском языке. «Головы
головы», — означает это у татар. Когда-то давно собирали они дань
овцами, при подсчете считали их головами. Монголо-татарское иго дав
но сброшено, а вот слово осталось.
— Чибьг-чибы! — кричат другие, и опять
по-татарски. «Чабан» — овечий пастух, ну, а «чи-ба» — наверное, сама овца.
Третьи зовут:
— Руни-руни! — эти товарищи
знают старославянский
г язык. «Руно» по-старославянски шерсть.
А то еще зовут по-другому
— Яркиярки! Ярушки ярушки!—вы
догадались, почему так? «Ярка» — молодая, еще не ягнившаяся
овца. «Яруш-ка» —- ласковое обращение к ярке.
— Барашки-барашки! — это уже от слова
«баран».
Много слов манков возникло из человеческих имен:
— Кати-кати!
— Мани-мани!— Машкимашки!
— Маняши-маняши!
— Танитани! — Вани-вани!
— Гришки-гришки!
— Борибори! — тут чело-веческое имя «Боря»
оказалось созвучным слову «баран».
— Ромыромы! — хозяин, зовущий так
овец, разглашает страшную тайну о том, что они у него
романовской породы.
Другие слова-манки говорят о том, что хозяева
очень любят своих овечек. Судите сами:
— Милки-милки!
— Дочи-дочи! Дочки Дочки!
— Малюси-малюси!
— Игрушки-игрушки! — кричит хозяйка и
любуется своей овечкой: «Как игрушка!».
— Малышки-малышки!— от слова «маленький». А
вот это от какого слова, кто сможет ответить:
- Мисимиси?
— Баранки-бараики!
От слова «барин», наверное, зовут так:
— Бари бари!
А до чего красиво такое слово-манок:
— Ночки-ночки!
А кто то зовет своих овец так:
— Кузины-кузины! — и сразу
представляешь себе эдакую трехпудовую кузину, плавно несущую свои
отяжеленные кудрявые бока позади деревенского стада.
Вторым пунктом нашей анкеты был вопрос: «Есть ли
у ваших овец, клички? Какие? Напишите. «Оказалось, многие хозяева не дают своим
овцам клички.
Для начала приведу такой ответ, самый
развернутый.
«Ч и б а — так звали овец нескольких
поколений. Дикарка
— бабушка овцы была чрезвычайно диким существом,
никак не могли загнать домой. От нее имя и пошло».
Ответивший на этот вопрос подметил очень
интересное явление: клички животных передаются из поколения в поколение «по
наследству».
Чаще всего собственные имена имеют бараны, их
меньше. Их называют Борьками и Вань-ками. А еще такими кличками: Кузя, Степа,
Шурка, Яшка, Ромка, Денис.
Среди кличек особей женского пола всех перебороли
Маньки да Малышки. А есть еще Мус я, Дуняша, Дюймо-вочка, Джульетта, 3ай-к а,
Ночка, Машка, Кузина.
Михаил ГАЛУНОВ. 9 класс.
Краеведческие чтения „Кацкой Летописи"
ЕСЛИ
Б МОНАХИНИ ЗНАЛИ
(Выступления участников)
В этом учебном году девятиклассники Мартыновской
школы изучают еще один новый предмет — краеведение. Краеведов всего трое: Миша
Галунов, Света Замяткина, Паша Осокин — такой уж класс невеликий. Но работу,
которую они выполняют, изучая родной край, маленькой не назовешь. Одним из своих
исследований они поделились, выступая на краеведческих чтениях «Кацкой
летописи». Ребята сумели докопаться до тех далеких времен, когда наш край
принадлежал Московскому Новодевичьему монастырю. Отсюда и название публикации.
Мы считаем необходимым сохранить их рассказ для потомков, поэтому и печатаем
его в газете.
УЧИТЕЛЬ. Однажды на урок краеведения я принес
толстуюпретолстую тетрадь, куда в свое время переписал данные из «Угличских
писцовых книг», составленных в
XVII
веке и хранящихся сейчас в Угличском
архиве.
МИША. Открыли мы эти книги и стали читать: «Да на
церковной земле во дв. б. Ивашка Прокофьев, во да. б. Ивашка Никитин; паш.
пах. церковныя серед. земли 10 чтв. да перелог 5 чтв., да л. пор. 7 четв. в
поле, а в дву потому ж сена по рчк. по Кадке 15 коп.».
Вы поняли хоть что-нибудь? Мы тоже ничего не
поняли!
СВЕТА. И стали переводить эти книги на
современный язык: Да на церковной земле стоит дом бобыля Ивана Прокофьева, да
дом бобыля же Ивана Никитина. Церковная земля среднего качества. Вспаханной
пашни 15 га, заброшено 7,5 га да лесом по росло 10,5 га. Сена по речке по Кадке
накашивается до 1,2 тонны».
Видите, как все просто! ПАША. Только нужно
помнить, что бобылями в
XVII
веке называли безземельных несвободных крестьян.
МИША. И мы решили по этим книгам создать карту.
Сейчас она в музее. Называется «Вотчина Московского Новодевичьего монастыря
около 1630 года».
СВЕТА. Сначала мы нанесли на карту реки: Кадку,
Пойгу, Топорку, Чернавку, которую раньше называли Грязда и очень большой Минин
ручей.
ПАША, Центром монастырских владений было село
Хоробро в о. Мы отметили две церкви: действующую Леонтия Чудотворца и старую
ветхую Мученицы Христовы Параскевы. При церкви четыре избы: попа Семена
Васильева, дьячка Ивашки Аксентьева и двух бобылей — Прокофьева и Никитина. Что
высотное здание—монастырский двор, в котором жили еще четыре семьи: дворника
Ивашки, служебников Вахромейки да Первушки и бобыля Девятки. А вот, рядом, еще
две хоробровские избы. Мы прикинули, что в Хороброве в то время жило около
сорока пяти человек.
МИША. Мне выпало отметить на карте деревню
Владычню. Она располагалась там, где сейчас Владышино, только на другом берегу
канала, а раньше речки Грязды. Я вырезал из бумаги и приклеил стоявшие там
дома: бобыля Артюшки Васильева и крестьянина Власки Севлева. Остальные дома
были двухквартирными. В них жили Гришка Понкратьев да Семка Клементьев, Федка
Феофанов да Ромашко Андреев, Посничко Ми-хайлов да Павлик Осипов. Всего во
Владычне, по моим подсчетам, жило 32 человека.
СВЕТА. Новодевичьему монастырю принадлежала
деревня Клюки или Клюкино по другому на речке Пойге. Я в ней отметила десять
изб: кресть-янина Петрушки Васильева и бобыля. Зиновки Прокофьева. В трех избах
жило по две семьи: Митка Степанова да Богдашки Русино-ва, Ивашки Борисова да
Пронки Иванова, Грязнушки да Сережки Захарьевых.
Пять изб стояли пустыми. Их хозяева Ивашка да
Васка, да Сте-панка, да Семка (все Васильевы), да Сотонка да Оноска Власовы, да
Семка Тимофеев, да Тренка Семаков, да Сутверка Сергеев сошли безвестно в 1627
году.
Ну, а в Клюкине осталось жить 32 человека.
ПАША. Мы долго гадали, где располагалась деревня
Андреево на Кадке — больше она нигде не упоминается да и старожилы о такай не
помнят. Зато часто упоминается Овдеево, которого в Угличских писцовых книгах
отчего-то нет. Мы решили, что писец ошибся: деревни Андрееве и Овдеево одно и
тоже. В XVII веке это была самая большая
монастырская деревня — в ней стояло десять изб и жило, по моим подсчетам, 60
человек.
Писец называет домовладельцев поименно, но я
думаю, вы устали от старых русских имен и назову только самые необычные:
Дружинка, Любимко, Мануха, Мокейко.
МИША. А вот где находится деревня Павлове на
Пойге, мы так и не узнали. Обозначили ее там, где места хватило и поставили
рядом два знака вопроса. Стояло в ней две избы,
которых жило четыре семьи. Жило в Павлове
примерно 15 человек.
СВЕТА. О девяти деревнях сказано так: «Пустоши,
что были деревнями», то есть это о нарушенных деревнях — выходит, деревни
исчезали и тогда. Это Парфеньево, Киндяково, Ченышов о, Дьяконов о. Следующая
исчезнувшая деревня имела сразу четыре имени, зови как тебе любо: Долгая,
Сумарокова, Церковная, Поповка. Где находились Тынкино, Костеницыно Большое,
Нероново и Колесникове, мы не выяснили, обозначили их пока наобум. А чтобы
видно было, что наобум, — поставили с двух сторон знаки вопроса.
ПАША. Вот такая карта у нас получилась. На ней мы
отметили село Хороброво, четыре деревни живущие и девять деревень нарушенных —
владения Московского Новодевичьего монастыря. Мы подсчитали, что здесь жило 170
человек, из которых 70 крестьян и 82 бобыля. В личных хозяйствах, по нашим
оценкам, было 67 лошадей и 80 коров.
Летние раскопки
Этот известковый камень мы долго искали в Хороброве среди высокой,
мокрой от дождя травы. Его серый край еле выступал из земли. Мы перекрестились и
взялись за лопаты.
И гот камень наш. Он оказался закопанным вверх
ногами и с какой-то целью с разное время покрашен четыре раза белой, желтой,
синей и зелеными красками. На нем характерный крест. По краям стрела и палочка с
ватой, смоченной в уксусе — ими пытали распятого на кресте Иисуса Христа.
Такие памятники начали изготовлять при патриархе Никоне с середины
XVII
века. Найденный нами камень сделан скорее
всего в XVIII
веке по старому образцу.
Три столетия пролежал он на Хоробровском
кладбище. пока не был оттуда взят в годы войны и закопан на новом месте с
какими-то уже неизвестными целями. В шестидесятые годы кладбище разрушили,
гибели избежало только вот это случайно спасшееся надгробие.
П. ОСОКИН. 9 класс.
4 СТР. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ»
№ 6—7 (25—26),
АПРЕЛЬ 1995 г.
ВЕЛИКИЙ МОГУЧИЙ...
«Кацкая летопись» продолжает собирать кацкие
слова. Будучи местными, они не вошли в большой литературный русский язык: их не
услышишь с экрана телевизора, не прочтешь в модном журнале, не найдешь даже в
очень солидном четырехтомном академическом толковом словаре. Но они бытуют в
нашей округе; одни мы употребляем очень часто и совсем не подозреваем, что они
редкие кажутся диковинными даже для нашего уха. Литературный язык от них
отказался, и, чтобы отличить их от сов общерусских, мы смело называем их
кацкими.
Нет нужды объяснять смысл собирания и публикаций
этих самых кацких слсов иное из них уведет в тысячелетнюю даль, лучше всяких
учебников расскажет о прошлом наших предков; другие просто очень красиво
звучит, и нам жаль расстаться с ним. : В февральском номере мы поместили слова
на букву «О», в мартовском — «Т». Как мы и предполагали, наш словарь оказался
далеко неполным. Читатели нашли и сообщили еще много местных слов, которые мы к
решили опубликовать в этом выпуске газеты.
Не забывайте: ударение падает на гласный,
выделенный жирным шрифтом.
ОБЯЗАТЬ
(возвратное — ОБЯЗАТЬСЯ) — повязать,
обвязать что-либо или себя: «платком обязалась».
ОБИТЬ
(возвратное — ОБИТЬСЯ) — только не
опростоволостесь, пожалуйста, услышав: «Обей ноги то!» Разуваться при этом не
следует, надо просто смести веником с валенок снег. «Обить» можно еще муку,
пыль, грязь и не только с обуви, но и с одежды.
«Обить
избу» — так тоже говорят, имея ввиду оклеить ее обоями или обделать штукатуркой.
ОБШУРКАТЬСЯ
— привыкнуть, или как бы сказали работники РОНО, адаптироваться. «Да она из
Кузьмадемьянки — серой деревни. Так деревню называли потому, что ее жители
говорили много непонятных слов. И откуда только выудят столько! А потом ничего,
обшуркалась».
ОГРЕШНЕТЬ
— «Я уж, дура, огрешнела совсем». Чем согрешила собеседница? Впала в полудрему,
сонное состояние!
ОКЛЯЧЕТЬ —
сильно устать, выработаться на работе, сделаться «что кляча». Деревенское житье
нелегкое — спина, руки живо оклячеют.
ОМЕЛЯ,
ЕМЕЛЯ — болтун, пустомеля.
Говорливого человека могут и обрезать: «Не мели, омеля, не
твоя неделя!». Пословица существует и го втором варианте
«Мели, емеля, твоя неделя!».
ОМЕЛЯТЬ —
молоть, да не муку на мельнице, а языком недельщину. «Ряженные приходили, уж
омеляют—омеляют», — вспоминают старики о прошедшем житье бытье.
ОММАЖУРИТЬСЯ
— избаловаться (на Кадке предпочитают говорить «набаловаться»), "стать
мазуриком».
Слово — ярки : образец одной очень
интересной особенности речи кацкарей Стоящие рядом согласные «Б»
и «М», похожие по способу образования (обе губные), сливаются
в один долгий звук «ММ», например, «ом-мануть».
ОПАРА. "Ее
ставят на хлеба. Ржаную или другую муку смешивают с теплой ВОДОЙ,
обвяжут деревянную квашенку платком и на печь поставят. Утром
посмотришь: если кисло, добавишь еще водички и можно творить
хлеба. Замесишь — в формочки.
Специалисты умеют ставить опару для
приготовления самого на, но нам секрета не сообщили. Вероятно,
жалеючи, рассказывают, вылетит опара и рее лицо обожжет.
ОПАРИТЬ
(несовершенный вид ОПАРИВАТЬ) —
«обработать паром». Пиво, например, варили так: из жита или ржи растили солод.
Он срастется, как мох, его разотрут, положат в корчагу на прямленую солому,
добавят воды, закроют наглухо — поставят в печь опаривать. Если та истоплена
жарко, опарится и за раз, а нет — и во второй раз поставят.
Морковь, свеклу, репу в печи тоже опаривают.
О втором значении слова, переносном,
догадайтесь сами из примера! «Тепло уж, сними носки, а то опаришь
ноги>>.
ОПАРНИЦА
— обожженная глиняная посудина размером с ведро, в которой
хранили, к примеру, мед.
ОПИХАТЬ —
отделить пелеву от зерна. Для этого сначала опихивают зерно в ступе пестом.
Затем пересыпают зерно с отделившей пелевой в неглубокое деревянное корытце —
ночвы. Берут их в обе руки и слегка потрясывают ими. Пелева собирается кучкой,
ее смахивают прочь, а зерно трясут снова, пока не опихают дочиста.
ОПРАВИТЬСЯ,
УРОНИТЬСЯ — испражняться, то
есть, говоря
проще, сходить в туалет по большой нужде.
ОЧИСТИНА —
послед, или, если опять кто-нибудь не понял, оболочка плода у беременных. Слово
применяется только в разговорах о животных.
ОШОРОК —
верхний край одежды, очевидно то же, что литературное «шиворот». Сохранилось в
выражении: «Взять за ошорок». Впрочем, есть варианты, и ты можешь посоветовать
разъяренному кацкарю, за что тебя лучше схватить: за ошарник, за шкирку, или, не
приведи Господь, за шкварник.
Спасибо читателям, которые помогли нам в
толковании слов.
Творчество наших читателей
"Поохотились"
Ты чувствуешь, как пахнет весной? Нет? Ну и зря!
Это так прекрасно, весна — великая штука! Идешь по лесу и так хорошо дышится,
аж жуть...
Да, а чего это я впал в поэзию? Все лесные
зверюшки и звери, которые дрыхли зимой в своих норках и норищах, теперь
высовывают свои любопытные мордочки отовсюду, откуда можно. Нюхают, как пахнет
весной. И чего это я опять про весну? Нет, теперь вспомнил... Этот случай
произошел весной, и я вам сейчас его расскажу.
Есть у меня собака — Джек. Пошел я с ней по лесу
пошататься, то бишь погулять.
Весна, как известно, время прилета разной
крупной и мелкой дичи и того подобного. Так вот, иду я, в рядом семенит Джек.
Тепло, хорошо — благодать. Небо синее, трава зеленая, вода холодная и так
далее.
Гляжу, летит стая уток. Джек рядом носится, я
подымая руки, как будто стреляю, ору: «Ба-а--а бах!». И Джеку: «Джек, ищи!». Пес
начинает носится кругами и в конце концов убегает в кусты возле канала. Я
постоял немного покричал ему да и пошел дальше. И вдруг невдалеке выбегает Джек
и несет что-то в зубах — я аж сел от удивления. Подбегает Джек, и в его зубах я
вижу... дохлую пичужку-луговку.
Я хотел уже бранить его за то, что он погубил
птицу, но, подойдя ближе, почувствовал, что от мертвой птицы неприятно пахнет.
И говорю Джеку: «Птичка уже два или три дня как умерла, а ты ее принес».
Посмеялся я вдоволь над собакой. А потом дальше пошел.
Да, Джек оказался охотничьей собакой, правда, не
очень разборчивой — не смог отличить в шутку убитую утку от дохлой пичужки.
И вот я снова иду по лесным тропам, и снова летит
стая журавлей, и Джек смотрит на меня. Не-ет, Джек, опять ты приволокешь
какую-нибудь гадость — лягушку, пиявку или еще что нибудь неприятное.
Андрей ЛОБАЗОВ.
ИЗМЕНА
СТАРИННАЯ ПЕСНЯ
И снова — старинная песня. И опять ее сохранила
для нас Мария Васильевна Голосова Киселева
То было ночью в диск луны,
Так кротко лил свое сияние!
Той ночью муж стерег жену —
В саду преступное свиданье.
И вот они идут вдвоем,
Сплелись преступные их руки,
И речь у них идет о нем.
С тоской он слушает те звуки.
«О милый мой, о жизнь моя.
Его давно я разлюбила,
Теперь уж вся, я вся твоя,
И нас разлучит лишь могила.
Не требуй только одного—
Хотя ты злой и недоволен —
Не в силах бросить я его,
Ведь он несчастный, он так болен.
Его возьмет разлуки весть
Моей безжалостной рукою.
Не может он не пить, не есть —
Глядит в глаза мои с тоскою.
Мне жаль его, но не беда.
Пройдет еще не больше года.
Тогда, о милый мой, тогда
И ты, и счастье, и свобода!».
Они ушли — остался он
Один под сумраком березы.
И был там ветер. Или стон!
То капал дождь.
Иль лились слезы!
Цветы луной озарены.
Глухое слышалось рыданье.
То было ночью в диск луны,
Так кротко лил свое сиянье.
Реклама :
«КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» № 6—7 (25—27] Апрель 1995
года
С. Н. ТЕМНЯТКИН
Л. И. ЧУРАКОВА
О. Н. ТЕМНЯТКИНА
Газета издается на средства Мартыновской сельской
администрации. Наш адрес: 152846, д.
Мартыново, Мышкинский район, Ярославской области
Государственное предприятие
Мышкинская типография ПЛД № 82 3
Тираж 200 экз. Заказ — 566.
