Художник С. В. КУРОВ.


8 стр. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» март-апрель 1999 года

ЦЕПЬ РОКОВЫХ СЛУЧАЙНОСТЕЙ привела к трагедии. Думается, что смерть П. П. Батурина 18 июля 1807 года) имела печальные последствия в развитии Мышкинского уезда, ибо человек был мыслящий, деловитый и предприимчивый. Многое знал, умел и хотел свершить
Твёрдая рука рачительного владельца чувствовалась и в управлении многочисленными имениями, и В приобретении недвижимости, и в домашнем хозяйстве: есть «колодезь» да не прост, а «с сохою-жаравцом»; амбары двухэтажные да с галереями и будкой караульной; лесопилка да и та от ветряной мельницы.
Предводитель умел работать и головой, и руками — мастерил и проектировал. Увлекался механикой, химией, судоходством. Среди личных вещей (всегда при нём) были: алмаз для резки стекол, огниво стальное, резец «для резания на дереве знаков и номеров», готовальня в медной оправе с ремнём, счёты, мехи малые, рупор жестяной, железное клеймо небольшое, наковальня маленькая («насажена в дереве»),
«соусники и салатники каменные» (ступки и чашки для растирания порошков).
Батурин много читал. ЕГО библиотека насчитывала более 100 наименований книг (это-то в начале XIX века!), в их числе — руководства по механике, химии и математике (на языках французском, немецком, русском).
В угличском имении предводителя близ Рыбацкой слободы (на берегу Волги) на дворе по его велению было поставлено «мачтовое дерево и выкрашено краской» (маяк!), а через реку действовала частная «батуринская» переправа. На том же дворе (у «колодезя с сохою») были солнечные часы (!) «на деревянном столбе» и «литеры оных вырезаны на мраморной доске»...
...Гибель его оборвала множество благих намерений и деяний, одно из которых успело свершиться и остаться в кацкой истории как «Батуринская дорога».
Татьяна ТРЕТЬЯКОВА.
г. Углич.

ПРИМЕЧАНИЯ «КЛ»

1) Батуринская дорога вела от Хороброва до Николо-Топора и далее, через Филино и Перемошье, в Мышкин. То есть связывала Кацкий стан с уездной столицей. В обратном направлении дорога тянулась от Хороброва к Богородскому и Тверской области.
Дорогу застали многие старожилы; вспоминают, как она была с двух сторон обсажена берёзами. До настоящего времени сохранился участок старинной насыпи в Пяткинском лесу (у Мартынова). В остальных местах дорогу срыли и распахали, но покос между Пяткином и Филином до сих пер зовётся «Батуринская дорога».
Кстати, кацкари объястняют, что дорогу сию помещик Батурин строил для императрицы Екатерины — будто бы она по ней проезжала. В действительности такое вряд ли могло случиться, но время постройки — совершенно верное!
2) Апраксине на речке Топорке — сельцо, а позднее усадьба в 1 км от Мартынова. Апраксмнский парк, в котором растут 150-летние липы и лиственницы, охраняется государством.
3) Здесь и далее — старый стиль. Чтобы перевести на новый, надо прибавить 13 дней.
4) Николаю Александровичу Скрипицыну в Кацком стане принадлежали сельцо Тишаево и деревни Пашкове и Летиково (все недалеко от Исакова).
5) Филино на речке Позде (Филинке) — сельцо, позднее деревня Николо-Топорского прихода .(возле Нефина). Сейчас нарушена.
6) Соседнее сельцо — Перемошье Таралыковского прихода. Сейчас деревня в составе Мартыновской сельской территории.
7) В метрической книге церкви погоста Никольского что на Топоре за 1807 год в разделе «Умершие» имеется запись (56~я по порядку): «Сельца Опраксина артиллерист подполковник Пётр Петрович сын Батурин 42-х лет от роду. Помер неизвестно какой болезнью Погребен при церкви священником Дм. Смирновым». Выходит, П. П. Батурин похоронен на Николо-То порском кладбище.
О разбойном апракеинеком помещике П. И. Бату-рмне, отце П. П. Батурина, можно почитать в мате-риале «Челобитная сидоровского помещика Андриана Зыкова» («КЛ» № 9-10, май 1997 года).

Работа над ошибками

Увы, и на «Кацкую летопись» бывает проруха. Особенно в таком большом номере, как предыдущий. Шутка ли — 12 страниц, даже неудобно было бы обойтись совсем без ошибок.
Но нет в мире читателя внимательнее, нежели чем у «КЛ». Право, мы совсем не зря гордимся нашими читателями, как самыми неравнодушными. И всегда рады, когда нам сообщают об ошибках. В № 1-2 (84-8$) за январь-февраль 1999 года их было сделано три:
1. В очерке «Вот скоро настанет мой праздник (смерть глазами кацкарей)» на стр. 6-ой спутали женщину, перепугавшуюся чего-то до смерти на Хоробровском кладбище. Знающие люди уточнили, что это была не Поля Крюкова, а её сестра Маня.
2. Уж не знаем с чего, но в материале «Мать научила меня кланяться ему...» на стр. 9-ой мы исказили фамилию товарища красноармейца Комарова. Написали «Кувшин», а надо бы «Кузьмин».
3. И совсем нелепая ошибка на 12-ой стр. в «Загадках от Бабы-Мани». Конечно же, речка Татарка, левый приток Кадки, течёт между деревнями Трухином и Мякишевом Ординского прихода. А деревня Голыханово стоит на ручье Глинник.
Более ошибок строгая читательская публика не заметила. А коли заметил кто еще, не стесняйтесь — сообщайте в редакцию. Не забывайте, мы пишем летопись родного края вместе!
ВАША «КЛ».


март-апрель 1999 года «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» 9 стр.


Заочные чтения „Кацкой летописи"

НОВЫЙ ЖАНР ФОЛЬКЛОРА —

сказания о восстании против властей
И всё-таки время — товарищ жестокий. Проходят годы забирая с собой безвозвратно не только мелкие детали, но и огромные пласты памяти. А, может, за все эти восемьдесят лет не было времени разобраться в случившемся толком?
— Против кого восстание-то было? — спрашиваю, и доселе бойкие рассказчики вдруг призамешкались:
— Против царя, наверное... Против кого же ещё?
Против власти, в общем.
Восстание, разразившееся в Кацком стане летом 1919 года, было против власти Советов. Вспоминать о нём, естественно, было не принято — опасно слишком. Может, поэтому в памяти народной вместо единого целого сохранились лишь осколки той давней трагедии...
I ВОССТАНИЕ ПОДАВЛЯЛИ красные латыши. Кавалеристы. В их отряде не только мужики, но и бабы были.
Народ в леса уходил: в Болобаново, в Щокутово, в Бабице-во. Не в деревнях же восстание делать!
...Едут латыши на конях, а мужик летиковский — раз из винтовки, и латыш с коня.
В Юрьевском был сарай. Туда народ и сгоняли, в одном исподнем держали. Выводили по пять и расстреливали.
А потом в Мышкин повели и по пути расстреливали.
Оцепляли деревни и весь народ пересчитывали. Как нет кого, всё перевернут, а найдут. И сеновалы-то вилам истычут!
В Юрьевском пулемет на колокольню поставили, всё село оцепили. Много забрали мужиков-то, а лотом выпустили.
Из Летикова забрали Багрова, потом Ивана Михайловича (фамилии не вспомню), Ивана Яки-мыча Щёголева.
А. И. ВИНОГРАДОВ, д. Исакове.
А В ЕЛЬЦЫНЕ-ТО отца с сыном убили — сын-от дезертир был, вот обоих и расстреляли. У нас там как раз тётка жила. Прибежала, вся расстроена: «Ой, бабы-дуры, как мы перепугалися!» — «Да чего?» — «Дан отряд латышской приезжал. Всю деревню оцепили. Нашли их, повели к колодцу. И старуха-мать за ним вышла. Ей:
— Мать, сядь!
Это чтобы не видела, как её мужа и сына расстреливают. И убили».
А. Ф. ПЕТУХОВА. д. Исаково.
ОБ УСТАНОВЛЕНИИ Советской власти в наших краях я знаю лишь понаслышке. Рассказывали, что в 19-м году был в Мартынове отряд латышских стрелков — вылавливали дезертиров. Уезд большой, наловили много и собрались расстреливать. Даже пулемёт на церковь затащили и пленных выстроили у погоста. Да тут привезли бумажку из Мышкина — мол, нельзя этого делать.
А вот в лесу Деревязинском
— за речкой Чернавкой к Сидоровке — другая история произошла. Рассказывали, что после Мартынова поехали латыши в Сидоровку — там двое парней-дезертиров скрывалися. И вот кто-то тех парней предупредил:
— Вас ловить приедут латыши!
Где спрятаться! И лес от конных не спасёт! А через Чернавку поверх старого моста как раз настлали новый — дак они между настилами и схоронились.
А латыши, оказалось, разделились на две группы: передние-то проехали мост и дальше поскакали, а задние ещё только подъезжают. Парни же обрадовались, вылезли из укрытия— а сзади новые латыши! «Стойте!» — кричат.
А парни по дороге, да к Сидоровке! Одного нагнала всадница-латышка (и женщина в отряде была) и зарубила до смерти саблей. А второго парня передние развернулись и застрелили. Так там их и похоронили
— в лесу долго крест стоял.
М. А. ВИНОГРАДОВ. д. Мартынове.
Среди множества свидетельств старожилов о тревожных событиях 1919 года мы отобрали три, на наш взгляд, самых характерных воспоминания.
тю! — да воспоминания ли это? Ведь самой старшей из рассказчиков, Анне Фёдоровне Петуховой, исполнилось 85; Михаил Алексеевич Виноградов, как помнится, 1921 года рождения, а его однофамилец Александр Иванович родился в 1929 году. Выходит, очевидицей трагедии 80-летней давности могла быть только пятилетняя Аннушка, но много ли могла запомнить, а тем более понять маленькая девочка?
Несомненно каждый (теперь уже каждый!) носитель информации о восстании 1919 года знает о нём исключительно через вторые, а то и третьи «уста». Значит, мы смело можем сказать о бытовании ещё
одного жанра современного фольклора — СКАЗАНИЙ О ВОССТАНИИ ПРОТИВ ВЛАСТЕЙ.
Почему именно СКАЗАНИЯ? Да потому, что живых участников тех событий уже почти не осталось. А в памяти потомков многое подзабылось, перепуталось, упростилось, и исторический факт из достоверного на глазах превращается в как бы полулегендарный. Даже имена и фамилии героев восьмидесятилетней давности забываются — несомненно, ещё один признак как раз сказаний.
Хорошо. Но почему сказания о восстании ПРОТИВ ВЛАСТЕЙ, а не, скажем, против Советской власти? Отчасти об этом говорилось во вступлении. Народ уже позабыл из-за чего всё началось, кто против кого сражался («против царя, наверное, против кого же



10 стр. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ> март-апрель 1999 года

ещё»), и чего в Конце концов добивались восставшие Кажется, это и неважно — важен сам факт противостояния. Потому мы и назвали этот фольклорный жанр СКАЗАНИЯ О ВОССТАНИИ ПРОТИВ ВЛАСТЕЙ, не уточняя против каких (то, что против властей время от времени необходимо поднимать восстания, народу неудивительно).
Интересно, как рассказчики называют участников восстания. С одной стороны ДЕЗЕРТИРЫ (кто они такие, откуда взялись — не уточняется, будто всегда были) или просто НАРОД, а с другой — ЛАТЫШИ...
Любопытно, что кацкое восстание 1919 года подавляли не только латышские стрелки (всё верно о них рассказывают), но и карательная рота из Мышкина — то есть свои же, русские, а некоторые, как красноармеец Миша Комаров, и кацкари.
Но современные рассказчики упрямо называют всех красных исключительно латышами. И это объяснимо: сейчас, через восемь десятков лет, даже не верится, что русский может пойти на русского, брат — на брата, сын — на отца...
А латыши — это понятно. Они не свои — чужие по крови и по месту рождения. Это внешний враг. Стало быть, им подавлять восстание и не возбраняется. Они как бы изначально именно для этого и созданы, как Змей Горыныч для того, чтобы топтать землю Русскую...
Кому из противоборствующих сочувствуют рассказчики? Прямо об этом ни в одном сказании не говорится, но...
Со стороны красных память народная запомнила двоих погибших (безымянный латыш, подстреленный летиковским мужиком, и земляк Миша Комаров, убитый в Ельцыне). А сколько же со стороны дезертиров было жертв? Их количеству — «несть числа», Воистину — избиение дезертиров...
Да-да, это верное слово — ИЗБИЕНИЕ. В народных сказаниях дезертиров преследуют, запирают в сарайках, ведут по этапу в Мышкин, пугают пулемётным расстрелом с церковных колоколен, убивают — а они... не сопротивляются! Убегают, прячутся, но не сопротивляются! Если вычесть тех двух красных погибших, никаких военных действий восставшие не вели.
Избиение... Эти латыши — что кара небесная, которой всё равно не избежишь, которую только и остается, что принять как наказание за грехи наши, против которой и сопротивляться-то бесполезно — это ведь Бог наказывает. Как во времена всемирного потопа.
Нет, ни в одном сказании нет оценки случившемуся, но она и так видна из самого содержания повествований. Надо отдать должное народу, который сумел сохранить своё мнение относительно восстания против советской власти даже во времена правления коммунистов.
Ну, а мы продолжаем собирать сведения о той далекой трагедии. Пишите нам, заходите — рассказывайте всё, что знаете. Мы будем рады каждому слову
С. ТЕМНЯТКИН.

Торговля и промышленность Юрьевской волости к 1917 г.

Юрьевская волость была немаленькой: в 1897 году в ней проживало 5328 человек. А от остальных Кацких волостей она отличалась тем, что имела свою «автономию» — Платуновщину. В одно время жители Платуно-ва, Костева, Никулина и Плату-новских Харчевень выделились в «самостийную» Платуновскую волость, но просуществовала та волость недолго — вновь слилась с Юрьевской.
Впрочем, а отчего бы ПЛАТУНОВУ и не побыть столицей! Народу там в 1908 году, слава Богу, проживало 338 человек, а в канун революции имелось целых четыре мелочных лавок: Пелагеи Астафьевны Чистяковой, Ивана Кузьмича Матвеева, Елены Сергеевны Картининой и Алексея Ивановича Бурелкова. а ещё — казённая лавка Евдокии Попикарповны Булочниковой, постоялый двор Николая Васильевича Волкова и самая что ни на есть настоящая ветряная мельница Петра Ефимовича Чистякова.
НИКУЛИНО, по старым меркам, было совсем крохотным |69 жителей в 1908 году), но имело собственную ветряную мельницу, принадлежащую Василию Петровичу Осокину.
Николыцина — ещё одна своеобразная часть Юрьевской волости. Её центр, ПОГОСТ НИКОЛЬСКИЙ НА ТОПОРЕ, невелик |33 жителя), но известен тем, что в нём 22 мая каждого года собиралась самая древняя в Кацком стане Никольская ярмарка. Правда, последнее упоминание о ней относится к концу XVIII века, и к революции, по-видимому, торги уже не собирались. Зато церковь открыла мелочную лавку, в которой торговал крестьянин из деревни Дьяконовки В. А. Румянцев.
Со временем Василий Алексеевич открыл собственную лавку в родимой ДЬЯКОНОВКЕ (362 жителя); кроме него в деревне торговали Елизавета Ивановна Чистякова и Фёдор Алексеевич Урусов.
А промышленным центром Никольщины было, пожалуй, НЕФИНО с населением 237 человек. В нем действовали четыре ветряные мельницы: Гаврила Ермолаевича Ермолаева, Ивана Романовича Романова, Семёна Якоелееича Яковлева и М. С. Семёнова. Михаил Семёнович построил еще ветряной маслобойный завод, а его сын Павел Михайлович открыл мелочную лавку.
Из остальных Никольских деревень собственные мелочные лавки имели ГРИДИНО (159 жителей, торговала Феоктиста Ивановна Думашева), КОБЕЛЁВО (357 жителей, торговал Павел Аристархович Аристархов), ТОЛСТИКОВО (134 жителя, торговал Николай Андреевич Добрынин).
Промышленность тоже развивалась. Так, в том же Гридине Василий Петрович Волков открыл толчею. А в Толстикове в 1914
году крестьянин из села Юрьевского А. И. Чураков построил сыроваренный завод. Кузницы были в ЧЕРНЕВЕ (147 человек, а кузнец — Василий Фёдорович Фёдоров) и в ЯСКОВЕ (жителей — 144, кузнец Пётр Панфилович Кузнецов).
Ну и, наконец, ядро Юрьевской волости. Прежде всего это МАРТЫНОВО, в котором к 1908 году жило 490 человек (самая большая деревня волости!) и были кузница, принадлежавшая обществу крестьян, и мелочная лавка Андриана Ивановича Сумарокова.
ГЛИНИНО тоже было большим — 354 человека. Мелочная лавка там отнюдь не мешала, и открыл её Алексей Иванович Шунаев.
ПАШКОВО же наоборот—невелико — 148 жителей. Но и там торговала мелочная лавка Василия Михайловича Овсянникова. А 193-х жителей ЛЕТИКОВА обслуживал Михаил Ильич Синев, державший в деревне молочную лавку.
В ИСАКОВЕ, где жил 181 человек, открылась сыроварня, а построил её уже упоминавшийся выше юрьевчанин А. И. Чураков.
ЛЕВЦОВО было приметно тем, что проживало в нём 243 человека и действовала кузница Алексея Ивановича Потапова.
Но вот и ЮРЬЕВСКОЕ — не «ело, а город! В нём и населения было порядочно — 375 человек на 1908 год. И как торгово-промышленный центр оно было замечательно. С давних времен здесь собиралась ярмарка — каждый год 4—6 мая. А потом появились и мелочные Ставки Михаила Ивановича Соколова и Александра Ивановича Чуракова.
Вообще, А. И Чураков, мак читатели успели приметить, был самым предприимчивым человеком волости: со временем он обзавёлся кирпичным заводом
(в пустоши Самотавине) и тремя (!) сыроварнями: в Толстикове, Исакове и самом Юрьевском.
Другом Чуриков, Иван Сергеевич, занимался торговлей и выстроил в селе «каменную кладовую для склада скупленных яиц домашней птицы».
Были в селе и две мельницы (обе Павла Васильевича Соколова), и две кузницы (одна Александра Перфильевича Слесарёва другая — Петра Перфильевича Перфильева).
И напоследок необходимо помянуть, что территорию Юрьевской волости пересекали два старинных тракта: Угличско-родионовский (грузоперевозок — 8920 пудов в год) и Угличскобежецкий (до 17919 пудов ежегодно перевозили).


март-апрель 1999 года «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» 11 стр.


ПОСИДИМ РЯДКОМ, ПОГОВОРИМ ЛАДКОМ
, ,Деревню нашу на болоте строили..."

Мария Дмитриевна Смирнова о себе рассказывать не любит. Но я к так с ней кое-что знаю. Родилась она здесь же, на Владышине, 29 января 1919 года. И всю жизнь свою, как говорится, без побегу провековала в отчем доме.
А дом у неё большой, широкий, что блин; передом в землю ткнулся, но по-прежнему благороден и наверняка не моложе своей хозяйки.
— Отец его в 1901 году построил, — подтверждает мои догадки Мария Дмитриевна. Ого — не иначе, самый старый деревянный дом во всей волости Кадке! Сейчас Мария Дмитриевна живет одна, а когда-то под его крышею кипела жизнь.
— У нас даже индюшки были. -Мы им: «Индя, индя, попляши!» А оне перья распустят-распушат, к дому никого чужого не подпустят!
И овцы были рогатые «Рогушки! Рогушки!» — кричали мы им, когда звали из стада. А у баранов рога завивались — сейчас нет таких...
...Ах, Владышино-Владышино — деревня тайн. В древности она располагалась на другом берегу речки Чернавки, но горела так часто, что владышинские мужики решили строиться на противоположном берегу — от худого места спасались. Интересно, слышала ли об этом Мария Дмитриевна?
Нет, но зато знает легенду куда более старую:
— На Кадке-то раньше какие-то люди жили, подземные дома строили. От моста-то к По-повке берега крутые, песчаные: оне норы рыли, лесом, прутьями жильё обделывали. Рыбу ловили — раньше с Корожечны много рыбы шло.
А вот как те люди назывались, позабыла. Только что язык у них нерусский был. И не цыгане. От них и пошло всё...
И о Владышине:
— Деревню-то нашу на болоте построили. Дом на доме стоял; я раз вспоминала, насчитала то ли 43, то ли 44 избы. А сзади, за огумнам — риги! За нашим посадом пять да за тем три или четыре. В старину-то риги часто горели...
Знаем-знаем, Мария Дмитриевна — от пожаров прудки копали, а самый большой пруд, посреди деревни, и сейчас красив!
— Только раньше он чистым был, в нём караси водилися, — уточняет собеседница. — Как-то назывался он, да я уж теперь и не вспомню. На берегу пруда старушка Платоника жила, семечкам торговала. Мы к ней ходили, на яйца выменивали.
А ещё у пруда был погреб вырыт, все в него Мясо таскали. Как мы, малышня, к погребу подойдём, Платониха заорёт, бывало, ох какая была сердитая!..
Я прошу рассказать ещё о ком-нибудь из старинных одно-деревенцев. Мария Дмитриевна не противится:
— На краю деревни бабка Колупаниха жила. У неё корова была комолая. Доила много, а ходила вшивая. Помню, всё кричали Колупанихе-то: «Настя, покорми корову-то!» Умерла Колупаниха — в печке сгорела... А еще у нас на Владышине староверы жили.
Тут сердце моё ёкнуло: владышинских староверов я еще по документам 1856 года выследил. Было их тогда в деревне четыре семьи: Патрикей Трофимов с сыном Терентием, Наталья Харламова, Григорий Гаврилов и сноха его вдова Анна Минеева да Акилина Фёдорова с дочерьми Катериною и Ириною.
А на память Марии Дмитриевны пришлись оставшиеся последние староверы. Может быть, потомки их.
— Староверов-то у нас было два брата да две сестры, одна из них сумасшедшая. Говорили чудно и топили по-чёрному: придёшь, а у них целая изба дыму. К нам всё ходили: у нас мама добрая была, всех пускала. И лошадь у них, помню, убило грозой на Кадке. А так добрые люди, только что в церковь не ходили.
Один-то брат в Углич уехал, а второй здесь помер. Уж думали-думали — где хоронить: на кладбище нельзя, дак ведь и не в поле же! Так и похоронили в углу ко Владышину...
Хорошо, легко льются воспоминания — какой же это подарок, когда разговорится старый человек! Ну, а напоследок — вновь о доме, о своём старом хозяйстве:
— Были у нас две лошади и две коровы: одна Дочка, другая Парусина — вымя до земли. Парусина молока давала столько, что летом мама раз шесть в поле доить бегала. Хорошо ещё, когда пастух стадо к огумнам подгонял... Потом она ослепла, наша Парусинушка!
А пас у нас много лет подряд дядя Матвей из Дунова. Выгон был сразу за деревней к Кадке — весь-весь огорожен. Днём в нём коровы пасутся, а на ночь лошадей пускали. Пасли их по череду.
Идёт, бывало, вечером стадо из поля, а бабы уже примечают: черней корова впереди — и дождю, белая (а у нас много рябых, рыжих было) — к хорошей погоде; значит, завтра вёдру быть.
И лошадей помню. У соседа мерина Барон звали, а у нас Хароль. Мы его в Хороброве перед самым колхозом купили. Осенью купили, а зимой в колхоз свели — так и не покаталися...
Беседовал С. ТЕМНЯТКИН. д. Владышино.


12 стр. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» март-апрель 1999 года

В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ:
КАК КРЕПОСТНОЙ ПРАДЕДУШКА В. А. ГРЕЧУХИНА СВОЮ ДОЧЬ ЗАМУЖ ОТДАВАЛ.
СТИХИ О НИКОЛО-ТОПОРЕ ПРИСЛАЛА ЧИТАТЕЛЬНИЦА ИЗ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА.
ТОРГОВЛЯ И ПРОМЫШЛЕННОСТЬ РОЖДЕСТВЕНСКОЙ ВОЛОСТИ И ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ.


У БАБЫ-МАНИ

Нет у «Кацкой летописи» читателя, преданнее Бабы-Мани. Вот и сейчас она заглянула в редакцию, да не с пустыми руками, а с новыми загадками.
№ 1
Кто про что, а я всё свою молодость вспоминаю. Есть в Мартынове пруд, который и по сей день зовётся Оксёнов. Это потому, что жил на его берегу Оксён Липатов.
Интересный мужчина! Только вот сам себя звал он «Ипатов". А всё оттого, что не выговаривал буквы «р» и «л». Но недостаток свой скрывал и мог построить свою речь так, чтобы не употреблять слова с этими буквами вовсе.
Уж его и так подлавливали, и эдак — с час проговорит, а ни одного сова с буквами «р» и «л» не вставит!
И решили мартыновские жители всё-таки загнать его в угол, научили приезжих гостей задать вопрос, как-де деревня называется?
И вот копается Оксён Липатов с женой в огороде, мимо незнакомые люди едут.
— Как деревня-то называется? — кричат ему.
Мартыновские мужики аж замерли от нетерпения. А Оксён... Что ответил Оксён, ведь он в Мартынове живёт?
№ 2
Квадрат букв вам уже знаком — читать слова можно только по вертикали или горизонтали. А ищем по-прежнему Кацкие реки: в прошлый раз шесть, и нынче шесть (одна из старого задания).

Реклама: