|
перейти на номер: 1;2;3;4;5;6;7;8;9;10;11;12;13;14;15;16;17;18-19;20;21-22;23-24;25-26;27-28;29;30-31;32-33;34;35-36;37-38;39-40;41-42;43-44;45-46; 47-48;49-50;51-52;53-54;55-56;57-58;59-60;61-62;63-64;65-66;67-68;69-70;71-72;73-74;75-76; 77-78;79-80;81;82 ;82п;83;84-85; 86-87; 88-89;90-91;92-93;94-95;96-97;98-99;100-101;102-103; 104-105;106-107; 108-109;110-111;112-113;114-115;116-117;118-119;120-121; 122; 123;124;125;126;127;128;129; 130; 131; 132; 133; 134; 135; 136; 137; 138; 139; |
|
Газета краеведов волости Кадки (Кацкого стана) № 1—2 (84—85), январь-февраль 1999 года
ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО НОМЕРУ НА «КАЦКУЮ ЛЕТОПИСЬ» МОЖНО ПОДПИСАТЬСЯ 1 стр. СТАРИННАЯ ПЕСНЯ, ЧАСТУШКИ, КАЦКИЙ СЛОВАРЬ 2 стр. РОЖДЕСТВЕНО ОКОЛО 1632 ГОДА 3 стр. МАРТЫНОВСКИЕ РЕБЯТА СОБИРАЮТ НАЗВАНИЯ 4 стр. КАКАЯ ЖЕ ТЫ, СМЕРТЬ! 5-8 стр. ПОГОВОРИМ О ВОССТАНИИ 1919 ГОДА 9-10 стр. ТОРГОВЛЯ И ПРОМЫШЛЕННОСТЬ ОТ ХОРОБРОВА ДО ОРДИНА 10-11 стр. Н. И. ВОРОТИЛОВА ИЗ БАЛАКИРЕВА ВСПОМИНАЛА О ПРОШЛОМ 11 стр. ЗАДАЧКИ ОТ БАБЫ-МАНИ 12 стр.
И СНОВА-ЗДРАВСТВУЙТЕ!Через три района — через Некоузский, Мышкинский и Угличский — бежит-спешит-торопится река Кадка. Земли, расположенные по её берегам, исстари называли так же, как и реку — волость Кадка, а затем — Кацкий стан. А жителей — кацкари. Шли годы, и административное устройство наших мест изменилось, сейчас ядро Кацких земель составляют Рождественский, Мартыновский и Ординский сельсоветы, а окраины достались соседям. Потому-то наша газета и называется «Кацкая летопись». Может быть, кому-то она не понравится — что ж, в хозяйстве для бумаги применение найдется. А понравилась — читайте на здоровье! Бесплатно вы получите еще два таких выпуска, а начиная со II полугодия 1999 года «КЛ» будет распространяться только по подписке. Переговоры с Мышкинским и Угличским РУФПС на сей счёт ведутся, но, к сожалению, соответствующие документы оформляются медленно. Но нас заверили, что вопрос о подписке решится в ближайшее время. Подписной цены не пугайтесь — она будет 6—7 рублей. Так что увидимся!
ПО КАЦКОМУ СТАНУМАРТЫНОВО. IV Кацкие чтения, проходившие здесь, вошли в историю как морозные. Шутка ли — на термометрах минус 37 градусов. Но морозы не испугали участников чтений — ни самих кацкарей, ни гостей из Некоуза, Мышкина, Углича и даже... Переславля-Залесского. Была прочитана тьма интересных докладов, которые обязательно найдут место на страницах "КЛ». А за спонсорскую помощь спасибо колхозу «Верный путь», администрации Мышкинского округа и Мышкинскому управлению образования. БАЛАКИРЕВО. Печальным выдался для деревни январь: за девять дней четыре покойника. А во всей Рождественской сельской территории, куда входит и Балакирево, в первый зимний месяц зарегистрировано уже шесть умерших. А родившихся нет. Да и свадеб не игралось. Такие времена настали... ОРДИНО. Главной здешней прнмечательноностью зимы-99 стали... флаги! Да-да, если пройти по селу, сразу увидишь российский бело-сине красный стяг над администрацией. А буквально через два дома по той же стороне — не менее гордый советский флаг! Вот так встретились на одной сельской улице две эпохи, два миропонимания — уживутся ли? РОЖДЕСТВЕНО. В селе уже два магазина вне системы райпо. Один, предпринимателя Друянкина, работает давно и успешно, а второй открылся осенью прошлого года — от мышкинской организации РСУ. Оба магазина чрезвычайно популярны у сельчан: их устраивает и ассортимент, и время работы Ларёк Друянкина, например, работает с 9 утра до 10 вечера и без выходных.
2 стр. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» январь-февраль 1999 г. ЭТУ СТАРИННУЮ ПЕСНЮ И ЧАСТУШКИ ПРИСЛАЛА НАША ЧИТАТЕЛЬНИЦА ИЗ СЕЛА ЮРЬЕВСКОГО НИНА АЛЕКСАНДРОВНА ФАТОВА, ЗА ЧТО ЕЙ ОГРОМНОЕ СПАСИБО
СТАРИННАЯ ПЕСНЯ
1. У меня под окном Расцветала сирень, Расцветали душистые розы; В моём сердце больном Пробуждалась любовь, Пробуждались уснувшие слезы.
2. Но рыдая сильней, Уходи поскорей. Оттого что ты любишь другую — Так люби ты её, Наслаждайся ты ей, Увлекайся её красотою!
3. А меня позабудь побыстрей, Я забуду себя, но не скоро; Вновь, настанет весна, Расцветут, розы, вновь, Расцветет и сирень голубая А ко мне никогда Не вернется любовь — Улетела пора золотая...
ЭХ, ЧАСТУШКА!
Мама венички ломала, Я земляночку брала, Кинарейка песни пела — Я у ей переняла.
* * * Я, бывало запевала: Волга речка, Волга-Дон, А теперь не запеваю — Далеко ушёл уж он!
* * * У милого моего Другая появилася; Девчонки, я не ревновала — Только подивилася!
* * * Что-то голосу не стало У меня, у боевой — Напоил меня залёточка Холодною водой!
* * * Говорят, что боевая, ' Мой характер боевой: Я свекровушке уважу И-тебе, мой дорогой.
* * * Я плясать одна не буду, Выйди Ннна Милая, — Я тебе не согрубила, Не отбила милого.
* * * У меня у боевой Ухажеров было ой! А тепере на гулянье Я качаю головой...
* * * Говорят, что мне измена, Говорят, изменушка. Был красивый, будет лучше — Не горюю, деушка!
* * * Говорят, что боевая — Правда, я бедовая: - У меня на сердце горе — Я всегда весёлая!
* * * Как бы шали не мешали, Кисти полу не мели, Как бы дома не ругали — Не таких бы завели!
* * * Говорят, что боевая — Правда, я бедовая; За ребятами погналася Семитодовая.
* * * Судят бабы на мосту, Что отчаянна расту — Не судите, тётушки, Я такой породушки!
ВЕЛИКИЙ, МОГУЧИЙ КАЦКИЙ ЯЗЫКУдарение падает на букву, выделенную жирным шрифтом.
* * * «Д» — в июне-июле 1996 года мы опубликовали 32 кацких слова на эту букву. Продол-жим. Дача, дачка - выдача. "Одну дачку пропустила», — значит, Один раз корове не выдала. ДОВЫВАЛЯ — все до одного, до последнего человечка, до выгребу. Кацкари рассказывают смешной случай, когда,-нездешний,--заволосной человек, услышав кацкое «Все довываля вышли», всё спрашивал: «А вываль-то когда пойдёт?». ДОТЫКАТЬСЯ — дотрагиваться: «У кошки уши загорели, болят — дотыкаться не даёт». Или: я до этого -дела и не - Дотыкалася!» Вариант ДОТРЫГАТЬСЯ. * * * «3» — 48 кацких слов в августе-сентябре 1996 года. А что сейчас! ЗАВОЛОСНОЙ. «Что я, заволосная какая, что а он мне не поверит?» — то есть приезжая что ли, некоренная, неместная. ЗаволОсной — значит, из-за пределов волости Кадки. ЗАРОД — завязь, зародыш растений. «Зародов-то много, а огурцов нет», — и такое бывает. ЗАЛАПЛИТЬ. «Ты посмотри-ко, как Стёкла залаплились. Вишь, лапам покрылись. Раньше так и говорили — окно залаплило». Это, как легко догадаться, о зимних узорах, что рисует на стёклах мороз. Вариант с другой приставкой: ОБЛАПИТЬ. ЗАЧИСКИ — окончание навозницы, -когда почти весь навоз вывезен, осталась телега-другая. Конечно же, такое дело следовало -отметить: «Навоз возили, а на зачиски-то нам и поставят — винца да закуски». * * * «И» была лишь раз, в январе 1997 года — 7 слов. ИЗДОИ — период перед запуском, когда корова ещё доится, но с каждым разом даёт молока всё меньше. ИСТРУПИТЬ — разломать на мелкие кусочки, превратить в труху. Вариант с другой приставкой: РАСТРУПИТЬ.
январь-февраль 1999 г. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» 3 стр.
,,Угличские писцовые книги XVII века"Ура! Наконец-то мы сняли ксерокопию с «Угличских писцовых книг» (с издания- М-. А. Липинского, Ярославль, 1867—1888), что хранятся в угличском архиве. Теперь, они есть и у нас, в Мартынове, в музее газеты «Кацкая летопись». Правда, в Мартынове — не значит у вас на столах. Стало быть, уважаемые читатели, будем вас знакомить потихонечку с этими, книгами через нашу газету. А для начала мы выбрали село Рождествено в Кадке. Почему «в Кадке»-? Так оно официально именовалось до революции, чтобы отличить ото всех остальных Рождетвеных» в губернии (только в Мышкинском уезде Рождествена» было три) А почему именно Рождествено? Селение это сейчас- самое большое в- волости Кадке — 268 жителей. К тому же и древнее оно очень; впервые упоминается в духовной грамоте- угличского князя Дмитрия Жилки от 14 февраля 1521 года. В ней сообщаете*? что «Рождествене в Кадке» в то время было сельцом и что владели им помещики братовья Иван да Гочола Дмйтриевичи Давыдовы И вот что- говорится о Рождествене в «Угличских писцовых книгах», составленных около 1632 года в пересказе на современном языке.
РОЖДЕСТВЕНО В КАДКЕЗа боярином за князем. АЛЕКСЕЕМ ЮРЬЕВИЧЕМ СИТЦКИМ в вотчине по приправочным книгам письме и меры князя Дмитрия Вельского 1596 и 1597 годов старая его вотчина — полсела Рождественного с деревнями и пустошами. Да по памяти из Поместного Приказу за приписью дьяка - Венедикта Мехова 1630 года дяди его, боярина князя Андрея Васильевича Сйтцкого, родовая вотчина, что выкупил боярин князь А. Ю. Ситцкий из Троицкого . Сергиева монастыря----другая половина села Рождественного с деревнями и пустошами, И всего — село ТОЖДЕСТВЕННОЕ на НА РЕЧКЕ НА НЕЛГЕРЕ, а в селе церковь Господа Бога и Спаса Нашего Иисуса Христа -—(деревянная, ру6ленная клетью. Да место церковное, где стояла церковь Афонасия- и Кирила, А в церкви — и образы, и книги, и колокола, и всякое церковное строение. А.у церкви: во дворе поп Еуфимей» Якимов, во дворе церковный дьячок Ивашко Лукьянов, во дворе пономарь, вдовый поп Фёдор Лаврентьев да во дворе просвирница Даръица. Пашни паханой церковной средней- (по качеству) земли----10 четвертей в поле, а в дву по тому ж; сена накашивают 10 копен. Да в том же селе два двора боярских, а в них живут деловые люди. Пашни паханой боярской средней-земли 20 четвертей да перелогов 38 четвертей, да лесом поросло .42 четверти в полях, а в дву по тому ж. Сена по речке Нелгере накашивают 50 копён. Кстати, чвтверть — старинная русская мера площади, равная примерно 0,54 га. Фраза «а в дву по тому ж» переводится как «и ещё два поля таких же» — значит, число четвертей надо умножить на три (трёхполье!). Копна — 5 пудов (81,9 кг).
СПРАВКА «КЛ»С РОЖДЕНИЕМ! Если вы еще не знаете, сколько лет селению, в котором живёте, то извольте — перед вами наиболее известные Кацкие сёла и деревни и год их первого упоминания в документах.
4 стр. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» январь-февраль 1999 г.
ДОРОГИЕ СЕРДЦУ НАЗВАНИЯ...Сочинения на такую тему писали ученики Мартыновской школы имени П. А. Пятницкой. А план был примерно такой: 1. Деревня, в которой родились папа или мама (дедушка или бабушка). 2. Где купались! 3. Куда ходили за грибами-ягодами, ездили за дровами! 4. Имели ли названия поля! Где пасли? Косили! 5. Что представляют, когда слышат слово «родина»! В результате школьники собрали множество названий. Мы начинаем публиковать их сочинения и призываем учеников из Рождественской и Ординской школ — присоединяйтесь! ... кузъмадемъянские
Деревня, в которой росла моя бабушка, называется КУЗЬМАДЕМЬЯНКА. В этой деревне было два посада и сорок домов. Купалась бабушка в пруду. Пруд этот назывался ОГОРОЖЕННЫЙ. Когда-то в пруду утонула лошадь, и его, чтобы впредь такого не было, огородили. Ходили больше всего в лес УЛЬЯНОВО. Леса были богатые грибами и ягодами: земляникой, малиной. В них блудились очень сильно: бывало, войдешь в лес возле Кузьмадемьянки, а выйдешь у Углича. Однажды бабушка пошла в лес за грибами и увидела там небольшое отверстие в земле и много-много пчёл. Она подумала, что там есть мёд. А это оказались осы! Они вылетели и изжалили бабушку так, что она бежала без оглядки несколько километров до дому. Поля назывались как и леса, стоящие рядом. Например, лес УЛЬЯНОВО и поле — УЛЬЯНОВО. Пасли на этих же полях. Косили в лесу и на его окраине, потому что земли не хватало. Бабушка говорит: «Мне всё равно, что я 'живу в Мартынове. Моя родина—Кузьмадемьянка!» Миша ОСОКИН, 6 класс. ...дьяконовские Мой папа родился и вырос в деревне ДЬЯКОНОВКЕ. Она расположена на реке СИКЕ. Раньше Дьконовка была огромной деревней. В 1908 году в ней значилось 362 жителя. У Дьяконовки свои тайны. Ведь именно Дьяконовкой зовется дальний конец деревни, а тот, что ближе к Мартынову, называется РЯЗАНОВО. Оказывается, была когда-то и такая деревня. В память о ней и мост через НЕФЁДКУ, которая впадает в Сику, до сих пор зовут РЯЗАНОВСКИМ. В далеком прошлом в деревне были детский сад и школа грамоты. Когда родился папа, от большой Дьяконовки осталось 36 домов. Когда папа рос, то уже купались в пруду, в котором раньше купаться было запрещено: водой пользовались только для питья, а купались в речке. Но постепенно речка обмелела, заросла. Стали купаться в чистом большом пруду, который находился в деревне, а рядом с ним выкопали другой — для питья, Сюда приходили купаться даже из других деревень. Здесь купались и маленькие, и взрослые. В Дьяконовке есть куда сходить за грибами. Недалеко от деревни находятся БАРСКОЕ ПОЛЕ и ГОЛЕСКИ. Это леса. Папа любил ходить за грибами в Барское поле. Это небольшой лесок, в нём нельзя заблудиться, но зато всегда много грибов. А называется он так потому, что находится недалеко от глумяной усадьбы и был во владениях барина. В Дьяконовке было много полей. Они простирались даже на несколько километров. У некоторых из них были свои названия, но папа знает только два — АНДРЕЕВ ХОЛМ и ГОЛЕСКИ. На Голесках обычно пасли скот. А теперь многие холмы запущены, заросли, не обрабатываются. Когда говорят слово «родина», папа сразу же вспоминает своё детство. Вспоминает, как он гулял с друзьями. И дом, в котором вырос. Где бы ты ни был, никогда не забудешь родины! Марина СМИРНОВА, 7 класс. ... хохлинские Моя мама росла в деревне ХОХЛИ. В деревне было всего девять домов, и они не стояли порядком, а были разбросаны. На усадьбе были два пруда, которые вскоре переделали в один. Там мама и купалась. А в (лес ходили на букву «Т». Да-да, этот лес все так и звали — ЛЕС НА БУКВУ «Т». В нём было очень много ягод, орехов и, конечно, грибов. А в деревне были поля и имели свои названия, например, ПЕТРУХИН УЧАСТОК и БАДАГИ. А ещё с мамой и её одноклассниками произошел такой случай. Мама ходила учиться в Шипиловскую школу. Как-то в одни из дней, когда они шли с ребятами в школу, начался сильный дождь. Ребята промокли и решили на занятия не идти. Пошли в лес и стали собирать хворост, чтобы разжечь костер и погреться. Но дождь был сильный, и у них ничего не вышло. Блуждая по лесу, случайно вышли к деревне Меньшикове Архангельского сельсовета. В этой деревне было всего два дома Они подошли к одному из них, и добрый дядя, хозяин избы, пригласил их в гости. Им было стыдно признаться, что они прогуливают уроки; они сказали, что отбились от экскурсии и заблудились. Дядя Коля всех восьмерых посадил на печку, согрел чай и напоил. Потом показал им дорогу домой. Наташа ПРЕСНОВА, 7 класс. январь-февраль 1999 г. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ.» 5 стр.
„Вот скоро настанет мой праздник..,"(смерть глазами кацкарей) Вот, говорят, каждый человек Делает свою жизнь сам, а я хочу сделать свою... смерть. Вот, говорят, смерть не выбирают, а я хочу выбрать свою смерть сам. Хочу умереть не в больнице, не в дороге и не в • интернате для престарелых — хочу умереть дома. Хочу обойти напоследок родные места, повидать знакомых, каждому дать что-то на память, сказать какие-нибудь слова. А потом прийти домой, поставить в переднем углу лавки, постелить полотенца, лечь и сказать: «Устал я что-то. К жить-то не хотца. Умирать вот надумал». А родные засуетятся, побегут за священником. Пока поп собирается, достанут блюдо, насыплют зерна, поставят посередине стаканчик масла, а по краям 12 свечей. Придет поп и начнет собороновать... А впрочем, откуда взяться в нашей глуши священнику? Скорее всего помазать будет какая-нибудь бабка-соседка. А потом свечи задует и поставит на пол. И будут глядеть родные, куда дым пойдет: под пёред — оживет лядящий, к двери — быть в доме покойнику! Но мне всё равно, я то знаю, что «жить-то не хотца». Последний храбрец (так кацкари наг зывают предсмертный вздох), и заголосят-завоют однодомцы, а по селу полетит весть, что-де отмаялся еще один раб Божий... А мне уже закрывают глаза и кладут на грудь руки — скорей, пока не окостенели. Не окостенею — не уйдет беда: в течение 40 дней будет в Кацкой земле еще один покойник... А в доме воцарятся полумрак и тишина: не горит под передом свет, занавешены зеркала. Молчаливые женщины смывают и обряжают в парадную сряду. А на второй день, как только к переднему углу дома приставят крышку гроба, соберутся все-все сельчане. Я буду лежать на тех же лавках, только уже в гробу, и в ноги мне будут класть гробовые — деньги на похороны. Каждый пришедший — кто сколько сможет. И кто-нибудь запоёт, а остальные кто подхватит, кто заплачет: —
Вот скоро настанет мой праздник, И в первый последний мой пир Душа моя радостно взглянет На здешний покинутый мир. Оденут меня и причешут Заботливой нежной рукой И новое платье оденут — Как гостя на праздник большой. Вдоль улицы шумной, просторной Все будут идти и рыдать; Закрытый парчой небогатой, Я буду во гробе лежать. Мой гроб опускали в могилу В мой мёртвый безжалостный путь, Родные все плачут, рыдают И «Вечную память» поют...
И настанет день третий. Гроб подымут, лавки скувырнут. У крыльца поставят на другие лавки. Попрощаются, закроют крышкой, и пойдёт по селу печальная процессия: впереди кто-то из женщин будет разбрасывать из блюда зёрна — птичкам на поминки, следом понесут крышку гроба, венки и цветы, и первый венок обязательно понесет какой-нибудь мальчишоночка в белой рубашонке. А следом и меня на широких полотенцах... На краю села поставят гроб на сани, убранные еловым лапником. Повезут на кладбище, и всю дорогу какая-нибудь ветхая старуха будет отламывать по веточке и кидать на земь, и обозначится этими еловыми веточками последний путь мой. А в доме уже из родных ли кто, из соседей начнут всё начисто мыть: всё-всё-всё — избу, сени, крыльцо, гандарею А лавки не подымают — нет мне дороги назад! Могилу выкопают с утра — не знаю, кто, только что не родные, родных в копаля не рядят. А меня уже зарывают. Родные плачут и причитают; даже если и слёз нет, и прожил я непростительно много лет, всё равно заревут — так принято. Маленькая горбатенькая старушка будёт петь и приговаривать: — Спи спокойно, Серёжёнькя, лёгкого тебе лёжаньица В Двенадцать часов ночи придут за тобой ангелы и пронесут прямо в рай. А тот, кто в смерти твоей повинен, будет в аду болтаться, за язык подвешен! И соберут в моём доме поминки. Лавки подымут — всё село придет. Будут есть кутью и кисель, пить водку, поминать меня пьяными слезами и петь: — Спаситель мой, спаси меня, Я раба твоя за-аблудшая, За-блудшая, заблудящая! Меня враг сомутил На худые дела. Он за то сомутил, Что я Бога люблю, Что я Бога люблю И его хвалю. Ты на помочь ко мне Кого пришлёшь? Кого пошлешь, или сам придёшь? Или матушку Богородицу? Или ангела да хранителя? Или мать пресвяту Богородицу?
Говорят, жизнь себе человек делает сам, а почему бы ему не сделать и свою смерть? Почему не умереть так, как хочется — «под иконами, в русской рубашке»?
6стр. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» январь-февраль 1999 г. —2— Ах, скажите мне, пожалуйста, откуда в деревенском человеке эта нарочитая открытость смерти, эта страстная готовность по рассуждать о ней? Отчего и по сию пору находятся люди, стремящиеся еще при жизни своей приобрести себе... гроб? Уберут его покамест на чердак и, чтоб не пустовал без дела, хранят в нём яблоки или рябину. Наломают её, горькую, по осени, положат в гроб, а зимой, когда соберутся бабы на поседки, принесут в решете и каждой в передник высыплют. Сидят бабы, пьют чай из блюдечек, рябиной прикусывают да еще и посмеиваются — из гроба рябинка, ни откуда-нибудь... Отчего так? Не потому ли, что и до сего времени в сельском пейзаже главенствуют церкви? И пусть в большинстве своём запущенные и разграбленные, они по-прежнему служат самым надежным ориентиром во всех смыслах этого слова Где бы ты ни был, в каком лесу-болоте ни плутал, неизменно выведет высокий шпиль церковной колокольни. А взглянув на храм, невозможно не задуматься о вечном. О вечном — запредельном: — В семидесятые годы это было. Поспорил Николай с парнями, что среди ночи не забоится забраться на самых верх Николо-Топорской церкви. И вот ровно в полночь большая толпа уже на кладбище. Парни внизу остались, а Николай лихо забрался на самый верх колокольни и посветил оттуда фонариком: вот, мол, я! Стал спускаться. И тут — сидит на приступках девушка: вся в белом, путь загородила. Что делать? Струхнул Николай: глаза зажмурил, вниз бросился. Кубарем слетел, но жив остался. А по ночам, как только он закрывал глаза, приходила к нему эта девушка и просила: «Ты бежал, с меня саван содрал. Поправь его, как был». Совсем извёлся парень без сна. Наконец, забрался на колокольню, дождался полуночи. Спускается. Дрожит. Видит, сидит на приступках девушка — та же, а внизу саван валяется Не помня себя, взял его и накинул на несчастную. С тех пор спит крепко, на сон не жалуется. Только ночами по церквам уже больше не шатается... Богу — Богово, живым — живое, а мертвым — мёртвое. Поля Герасимова, Крюкова дочь, нарушила другой запрет: не появляться на кладбище после трёх часов пополудни. И жизнью своей поплатилась. Ах, эти тихие сельские кладбища, разбитые на множество семейных участочков, и каждый почти с рождения знает, в каком месте лежать ему... Но мы о Поле. Не послушалась девушка старших, поспешила в Троицу на могилу к матери берёзовую веточку положить. Торопилась, воротами не пошла, а напрямки через ограду перелезла. И услышали хоробровские истошный крик. Видят, бежит Поля, дороги не разбирает, обратно через ограду перелезает — за штырь зацепилась, ногу поранила, с кладбищенского увала кубарем покатилась. — Что ты? Что с тобой? — допытываются хоробровские. — Испугалась я. Чего видела, чего видела! Да что? — Не скажу: И вы бояться будете! И умерла. Так и не узнали хоробровские запретное. А кладбища своего с той поры побаиваются. Правда, охоты порассуждать о смерти так и не убавилось... Может, это сама жизнь крестьянская среди природы с её вечным круговоротом зарождения и угасания новых и новых жизней заставляет смириться со смертью, думать о ней, как о чём-то обыденном. И даже поселить её по соседству. 16 августа 1991 года мы с ребятами, будучи в походе, остановились на ночлег у нарушенной деревни Плишкино. Августовский вечер близок: не успели отужинать, уже темень — глаз выколи. И вот ниоткуда, а точнее — из леса — вышла... женщина. Странная какая-то: идёт мимо, а на нас не смотрит. Может, к костру ее пригласить? — зашушукались мы с ребятами. И решили позвать, как только она на нас посмотрит. Но женщина, словно слепая — ни костра, ни людей не заметила... — Батюшки! — заволновались бабули, когда уже дома, в семьях, ребята рассказали эту историю. — Дак это же Смерть ходит! И правильно сделали, что не оголчили её. А заговорили бы с ней — кого-нибудь с собой забрала б! Кацкари представляют Смерть высокой женщиной (иногда даже высоты необыкновенной — метра два-три ростом), в белых или серых одеждах. Жители Хоробровского прихода расскажут, что Смерть выходит откуда-то с речки Дубёнки — оттуда, где по писцовым книгам XVII столетия угадываются деревеньки Тынкино, Чернышеве, Колесникове. Смерть молчалива. Не заговоришь с ней — пройдёт . мимо. Перекрестишься — пропадет. А оголчишь — с собой заберет. Так что зря говорят, будто смерть не выбирают. Кацкари уверены в обратном; бродят Смерти по Кацкому стану — которую окликнешь, та и будет твоей. И не обмануть её: наяву не признаешь, дак во сне явится: — Ты послушай — ко, мне опять ферма приснилась. Будто нёсу я здоровенный навильник сена, а ворота большие, что в церкви. И розо всю высоту их стоит баба в белом. Руки развела: «А ты, Мария, пошто идёшь!» И не пустила меня. Значит, поживу еще. Другой образ Смерти — Белая Кобылица. Живет она, по преданиям, где-то в Верхней Кадке, у глазовских деревень. Чуть рассветёт, !едва первый солнечный луч коснется росы на траве, выбегает Белая Кобылица из своего мест ища и рыщет по всему Кацкому стану. К селению подбежит, но войти в него не посмеет. Коль увидишь её утром рано за одворицей— быть несчастью: или умрёт кто, или заболеет тяжко. Образ Белой Кобылицы тем любопытнее, что бытует среди кацкарей и поверив в Белую Корову, приносящую, напротив, счастье. «Ну, к тебе, наверное, Белая Корова пришла!» — скажут человеку, которому вдруг повезло. Белая Корова — это ясно: во многих фольклорах белая корова, белый бык — это солнце. Выходит, Белая Кобылица кацкарей — это луна, месяц,
январь-февраль 1999 г. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» 7 стр.
у многих народов отличающиеся изрядной кровожадностью. Помните детскую считалочку: «Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана. Буду резать, буду бить...» Кацкари настолько запуганы/ Белой Кобылицей, что — до сих пор — даже говорить о ней боятся! Впрочем, смертельную опасность таят и самые невзрачные, казалось бы, крестьянские савраски. Соберутся ребятки на речку купаться, а старики уж тут как тут со своими страстями: — Не приведи Господь, — говорят, — искупается в реке лошадь и потеряет из хвоста или гривы волос. Оживёт волос через три года, вопьется в человека: войдет в вену, а по ней и до сердца доберется — тут и смерть придет...
___3— Покойника ещё не успели похоронить, а в округе уже складывается предание о его смерти. Земляки вспоминают, когда последний раз видели усопшего, какие речи он говорил, что делал — и в каждом взгляде его, каждом слове, каждом поступке вдруг обнаруживается скрытый смысл. Вот он на родину приезжал, всех знакомых обошел, родной печине поклонился. Или: — А ведь ровно год назад он себе брюки покупал. Я ишшо посмеялась: «Дядька Толя, да на что они тебе, такие монные!» А он: «Как же, матушка, смертное себе прикупаю. Ведь мне, чай, 68-й пошёл. Пинджак-то у меня ести, один раз токко на Сашкину свадьбу надёванной, а вот брюк нету — не в чем в гробу лежать!». И обязательно найдется такой, кто скажет: — А ведь мне накануне как что-то предсказывало. Как что в окно барабанило... Вообще, Смерть всегда сообщает о своём приходе — это главный атрибут всех деревенских рассказов о ней. Возвращался Алексей Прокофьев домой с мельницы поздно. А лошадёнка была — из ленивых ленивая. Мужики давно в село въехали, а он еще только с кладбищем поравнялся. Лежит на мешках, звёзды считает. На кладбище глянул, про себя подумал: «А ведь все там будем. Только в разное время». — А ты — дак скоро! — отвечают ему оттуда явственно. Лошадёнка вмиг до дому докатила, а Алексей Прокофьев вправду скоро скончался. Бывает и такое: человек еще не умер, еще — Бог даст — проживет много лет, а в народе уже начинает складываться предание о его смерти: «Глафира оттого хворает, что бабка Секлетия на их род порчу навела...» Как человек жизнь прожил, так и смерть примет — вот еще одно деревенское правило. Праведники умирают легко и всё больше в праздники, а к нечестивым людям и Смерть не идёт. Та же колдунья, бабка Секлетия, умирала долго и мучительно. Все «На! На!» кричала. Её под сошок закорючило— там и дни свои окончила. Были наказаны за греховную жизнь и Офимия мартыновская, и летиковская Лобанова, и юрьевская Кубариха. Бабка Офимия настолько одряхлела, что самой жить надоело, всё смерти искала — но та к ней не шла. Ляжет бабка помирать, а её с кровати скидывает. Пришлось родным разбирать потолок над постелью. А родственники старухи Лобановой насыпали на ладони (на току то есть) льняного семени. Пока нечистая сила по зёрнышку собирала, и умерла старушка. Вот как их за связь с нечистой. Впрочем, и плохие человеческие качества наказывались: — Был у нас в Гальчине Савинов-ростовщик: возьмёшь у него, к примеру, 100 рублей, а
Тихие полузабытые сельские кладбища... Они такое же достояние России, как и великолепные царские чертоги или заповедные корабельные рощи. А может, даже и большее, ибо здесь не бывает суетливости, не приходят на ум праздные мысли — здесь лежат твои создатели, Россия! Уголок Хоробровского кладбища. Художник С. В. КУРОВ.
8 стр. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» январь-февраль 1999 г. а вернёшь 120. И вот приехал барин, собрал собрание: «Мужики, воля вам теперь!» Стали у барина пустошь покупать. Скидывались: кто даже последнюю корову продавал, а взнос делал — вот как земля нужна были. Деньги отдали Савинову. «Поеду в Москву, — кстился он, — все документы как надо оформлю!» А барин хоть и молодой был, да людей видел, предупреждал: «Не давайте денег Савинову — обманет». Не послушались — отдали деньги. Уехал Савинов в город да и оформил купчую На одного себя! Вернулся, никого в пустошь не Пустил. А умер, дак язык до пупа вывернуло — вот как его народ проклял. Весь язык яйцами обложили и Похоронили, Даже гроб не открывая. Человек не уходит на тот свет сразу, он ворачивается. Знакомые после похорон еще ждут встречи с ним. Тот же Алексей Прокофьев каждое утро подходил к окну, и вся семья слышала, как он барабанил по стеклу и будил жену: «Вставай, Александра, на работу опоздаешь!» Естественно, такая идилия была не всегда. Самоубийцы, как правило, после похорон приходя к родным, так буянят, что те к попу за молебном бегут. А среди жителей Нефина всегда находились любопытные, которые после похорон однодеревенца ровно в полночь выходили на пруд смотреть, не возят ли на усопшем черти воду? Вот таким нехитрым способом узнавали, куда попал человек — в ад или рай?
-4- ... А смерть разнообразна, как и жизнь, и каждое новое предание о ней рождает свои особенные мысли. Вот дедушка Сергей, как-то шёл из Левцова в Клюкино на праздник — Серафимов день. И вдруг навстречу ему какой-то товарищ. — А-а, Сергей Фомич! — сказал он. — Куда ты? — Да вот, в гости... — Ну садись, я тебя подвезу! Дед сел, а незнакомец стеганул лошадь, и всё помчалось... Очнулся дедушка Сергей — нет никого. Присмотрелся — дак он же у Тишаева на паделище (так кацкари называют скотомогильники), на могиле у кобылы любимой, трёхлетки. Затрясся весь, домой бегом. В двери стучит: — Анна! Открой скорее! Забрался на печку, забился в угол, трясётся — не унять: — Одно только скажу, Анна, был я у Тишаева на паделище у нашей кобылы... Протрясся до утра, а там и умер... Можно, конечно, долго говорить про особенности этого сказания о смерти нашего Кацкого «вещего Олега», принявшего смерть всё от той же Кобылицы — речь о другом: а чем ещё прославился дедко Сергей, кроме необыкновенной смерти своей? Помнили бы его люди, если б не такая странная кончина его? И не здесь ли разгадка пристрастия сельского человека к этим рассказам, рассуждениям и даже желаниям смерти? А люди умирают и поныне, и до сих пор рождаются эти. странные сказания о смерти. Естественно, они имеют большую воспитательную роль: учат как жить, как умереть, чего делать можно, чего нельзя. Но... Откройте любую метрическую книгу любой церкви: сколько же жило их — бесконечная череда имен давно ушедших людей. Посмотрите на любое сельское кладбище — холмики, холмики, холмики. Кто лежит под ними? Даже имени не осталось. Даже имени . Но ходят от селения к селению через года, через столетия, предания о смерти, как своеобразные надгробия давно отжившему человеку Иные из них так постерлись, что почти Ничего не осталось. Ну ты как кочуровская бароня, скажут. Как Яша Банченой. Нюша Долгая. Ваня Ломаной. Таня Патюня. — А кто она, эта Таня Патюня? — Да не знаем, — Отвечают, — была такая... Вот она — самая удивительная, самая краткая, но и самая стоящая Из всех биографий — «была такая». Так стоит думать о смерти, стоит говорить 6 ней. Стоит жить по-настоящему и умереть Достойно. И так, чтобы имя твое не пылилось на полках, а ходило в народе таким вот коротеньким — «был такой...» И тем самым победить эту загадочную высокую женщину в белых одеждах. Сергей ТЕМНЯТКИН, село Хороброво.
Смерть Сергея Карасева, 18-летнего парня из деревни Мартынова, потрясла Кацкий стан. В старину о ней непременно сложили бы песню. А ныне... Нет, не остыли наши сердца и по сей день, не зачерствели души. «КЛ» получила письмо, которое начинается просто: «Посвящаю Сергею Карасёву...» А родные убитого просили выразить через газету благодарность правлению колхоза «верный путь», Мартыновской сельской администрации руководителю Рождественского льнозавода и всем-всем-всем землякам-мартыновцам за помощь в организации похорон. ПОСВЯЩАЮ СЕРГЕЮ КАРАСЁВУ
Грустные Воспоминаний Мучают меня Страшно Думать о том, Как кончилась жизнь твоя. Красивый, милый парень, Так жестоко расправиться с тобой! я видела помню и знаю: Не поддавался ты НИКОМУ но видно, так Богу угодно — Забрать к себе Душу твою. Земля тебе будет пусть пухом, Деревья — охраной твоей, Ветер очистит могилу От листьев и диких зверей. Родные, друзья и подруги Вспоминают тепло о тебе. Никогда никто не забудет Твоё имя и дорогу к могиле твоей. Вечная память будет В сердце моём всегда. Вспоминать, говорить, думать — Но плохо о тебе Не скажу никогда.
НАТАША Б.
январь-февраль 1999 г. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» 9 стр.
Заочные чтения ,,Кацкой летописи'' -—ВОССТАНИЕ 1919 ГОДА—.,. Устраивать краеведческие чтения — для «Кацкой летописи» дело привычное. Нынешним февралем читатели и друзья газеты вновь приезжали в Мартынове на очередные, уже IV Кацкие чтения. Говорили о Кацкой истории, о быте и характере кацкарей, их фольклоре. Разговор получился содержательным и полезным, но... Но Кацкие чтения устраиваются лишь раз в году. А потребность в обсуждении тех или иных проблем возникают гораздо чаще. Вот саму газету «Кацкая летопись», например, сейчас прежде всего волнуют события, развернувшиеся у нас в Кацком стане и сопредельных волостях Мышкинского уезда летом 1919 года. Что же это всё-таки было — восстание «зелёных»! Дезертиров! Бедноты! Или — самое настоящее Крестьянское восстание! Чем, собственно говоря, это восстание было: выступлением против советской власти, насильно насаждённой из уездного центра, или борьбой внутри кацкарей — как раньше говорили, «между бедненькими и богатенькими»! И не кощунство ли то, что площадь в Мышкине названа именем красноармейца Комарова!.. Вопросов множество. «Кацкая летопись» намерена искать на них ответы. А потому не медля объявляет новые Кацкие чтения. Заочно. И приглашает к разговору всех, кто захочет высказаться на данную тему! Даже если о событиях 1919 года вы знаете совсем немного— всё равно, пожалуйста, откликнетесь. А первое слово мы предоставляем Анатолию Константиновичу Лялину из Нефедьева — ныне пенсионеру, а когда-то директору и преподавателю Нефедьевской школы. Эти воспоминания он написал ещё в 1983 году специально для музея села Ордина. Там его рукопись хранится и доныне; редакции её любезно предоставил директор Ординского музея П. Н. Голосов. Итак, начинаем разговор.
„Мать научила меня кланяться ему..."После революции 1917 года борьба за восстановление 1) советской власти не прекращалась. Отзвуки поднятого в Ярославле восстания под руководством Савинкова 2) докатились до нашей местности. В 1918 году3) было восстание «зелёных» в Юрьевской волости4), в каковом были дезертиры и малограмотные мужики деревень нашего колхоза5). В селе Нефедьеве священник отец Пётр отслужил молебен и благословил бунтовщиков на подвиги. Налёт был на волостное правление в деревне Ельцыне б), были сожжены документы и разные книги правления 7). Служащим из волостного исполкома было запрещено выходить из помещения и сообщать о беспорядках. Далее был убит красноармеец Комаров Михаил, родом из деревни Тимофеева 8); он был с красноармейцем Кувшиным. От старух узнал, что стрелял в Комарова около Трощеева 9) Рыкунов, он же Трепаков. Это нужно выяснять. Комаров — наш родственник то бабушке Мавре из Ельцына. Он заезжал к нам и, помню, пил чай с отцом и семьёй,. Памятник ему сделан в Мышкине, обнесен оградой и украшен цветочными клумбами")). На четвертый день после гибели Комарова был направлен карательный отряд в количестве примерно 70 человек. В повозке были командиры, а остальные на конях. В деревне Ельцыне жители спрятались и наблюдали из окон, а мы, мальчишки, не зевали и бегали по улице. Мне был шестой год, но запомнил всё хорошо. Председателя волисполкома Торицына, секретаря Лялина К. Н. и Лукина К. Н. поставили к стенке. Мы на улице наблюдали, как вывели из дома Сальникова Ивана и сына Николая и поставили их около дома. Дед стоял первый, а впереди11) его сын. Прочитан приговор, и после команды — залп, второй. Бабушка Акулина схоронилась за колодцем в огороде, и каково ей было смотреть на мужа и сына! Расстреляны были за то, что другой сын, Василий Сальников, был дезертиром, и нашли у дяди Ивана охотничье ружьё. После за излишнее усердие в расстрелах виновные из отряда понесли наказание. Начальник отряда попросил мою мать, Марию Ивановну, попоить лошадей из колодца. Мать научила меня кланяться ему в ноги за отца 12). Пришла телеграмма из уезда, и для служащих всё обошлось благополучно за исключением того, что появилась седина в волосах. В составе карательного отряда был земляк из деревни Трощеева Смирнов Павел Андреевич. Руководил борьбой за Советы Протасов Василий Михайлович. Интересно узнать об этих эпизодах и о Протасове в архивных документах через Мышкинский архив, тут игра стоит свечей. Отряд отправился через Нефедьево, Медлево к Ордину. На ординской колокольне был установлен пулемёт. Рассеяны скопления растерявшихся повстанцев. Они разбежались в Кочурово 13), в Пальцевский лес14), а первоначально большинство было на Заманихе15). По сообщению стариков, 12 человек из медлевского сарая после допросов были направлены в Богородское и затем в Мышкин. Остались все целы, так как разобрались в их невежестве. В Ордине по тем же причинам были убиты Староверов и
10 стр. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ" январь - февраль" 1999 г.
Кочнев. Отряд двинулся к Климатину и Плоскам 16). Об этом нужно узнать через старожилов, а мы знаем, что и в указанных местах были расстрелы. Говорили, что смуту поддерживали богачи, в том числе Дорофеевы из Парфёнова Мартыновского сельсовета и другие кулацкие выходцы. На второй день отряд прошёл через Ельцыно без остановки, напоминая «зелёным», что власть Советов крепка. В 1919 году в деревне Ельцыне обучали красноармейцев для, участия в боях гражданской войны... А- лялин с. Нефедьево, ПРИМЕЧАНИЯ "КЛ". 1) Так в рукописи. Надо бы, пожалуй, «за установление». 2) Собственно говоря, Б. В., Савинков, организатор антисоветского «Союза защиты Родины и Свободы», готовил восстание по всей Центральной России. Непосредственно ярославским восстанием руководил полковник А. П. Перхуров. 3) Автор ошибся — 1919-ом. 4) Восстание 1919 года проходило в Хоробровской, Юрьевской, Богородской, Васильковской, Климатинской волостях Мышкинского уезда. Описываемые ниже события происходили на территории Хоробровской волости, в 1920 году объединённой с Юрьевской. 5) Имеется в виду колхоз с центром в селе Ордине «Новая., жизнь», ведь автор пишет свои воспоминания в 1983 году,. 6) Ельцыно на реке Кадке — деревня Нефедьевского, прихода, сейчас такой нет. 7) Несмотря на то, что волость официально продолжала называться Хоробровской, ее центр перенесли в Ельцыно. 8) Тимофееве при прудах —, деревня Ординского прихода, ныне и её нет. 9) Трощеево на реке Кадке — деревня Нефедьевского прихода, увы, тоже нарушена. 10) Площадь в Мышкине, на которой был похоронен Комаров, назвали, как тогда водилось, его именем. И только в декабре 1992, года решением Мышкинского городского Совета ей вернули историческое имя — площадь Успенская. Казалось, можно радоваться— справедливость восстановлена. Но не тут-то было. В октябре 1998 года Собрание депутатов Мышкинского муниципального округа принимает феноменальное по своей экзотичности решение: площади вернули советское имя — площадь Комарова. Но курьёз еще не весь, Самое любопытное в том, что никто ИЗ. МЫШКИНСКИХ, ЧИНОВНИКОВ не только, не знает, какой именно подвиг совершил Миша. Комаров, но даже не могут назвать своего героя по имени-отчеству. 11)Так в тексте. По-видимому, очевидец наблюдал сцену, сзади. 12) Арестованный К. Н. Лялин, как видно, был отцом автора воспоминаний. 13) Кочурово, Кочорово — _ лес, бывшее барское сельцо, неделе ко от Исакова. 14) Пальцевский лес, Пальцево — лес у Ордина. 15} Заманиха, Зманиха — лес у Медлева. 16}Все эти населенные пункты в 1919 году входили в состав Мышкинского. уезда. , Пока номер готовился к печати, «КЛ» стадо известий, что А. К. Лялин скончался. Вечная ему память. Соболезнуем родным и близким. И лишний раз напоминаем: мы должны торопиться, мы должны успеть, пока живы ещё те, кому есть что вспоминать.
Торговля и промышленность в Хоробровской волости к 1917 г,Хоробровская волость была самой южной из всех кацких волостей и самой малонаселенной из них — на 1897. год в. ней значилось «всего» 3928 жителей. Крупнейшим населенным пунктом, естественно, было, само село ХОРОБРОВО — 261 человек в 1908 году. В селе действовали мастерская по выделке овчин (хозяин не известен), ветряной маслобойный завод Василия Тимофеевича Решунова и мелочная лавка Евдокии Моисеевны Крюковой. Три раза в год на главной площади села—Кресте — шумели ярмарки: 5 июня, в девятую и десятую пятницу по Пасхе. Её годовой оборот (за счёт товаров сельскохозяйственного производства) — 730 царских рублей. Из хоробровских деревень выделялись прежде всего КИНДЯКОВО и ПАРФЁНОВО. И пусть были они малы (на 1908 год 98 жителей в первой и 151 — во второй], да, удалы. В Киндякове стояли кузница Григория Ивановича Голосова и ветряная мельница Дмитрия Осиповича Разумовского. Впрочем, с 1907-года мельница бездействовала ,«от ветхости здания, и приводов движения». А в Парфёнове успешно торговали три мелочные лавки крестьян Дорофеевых: Андрея и Василия Степановичей и Александра Никитича. В 1914 год у открылась мелочная лавка и в КЛЮКИНЕ {117 жителей); владелец — Василий Кузьмич Виноградов. Вниз по Кадке, располагался Нефедьевский приход. Промышленно он был не особенно развит, зато торговля процветала. В самом НЕФЕДЬДВЕ на 254 жителя — две мелочные- лавки: Ивана Андреевича Соколова и Алексея Логиновича Пегова; в соседней БОГДАНКЕ (жителей 199).;— лавки, тоже две: Василия Ивановича Смирнова и Федора Ивановина, Соловьёва. И одна лавка на 252-жителя ПЛИШКИНА Михаила Гаврилович Колпакова. Ординской приход — Ординщина. Село ОРДИНО в 1908, году насчитывало 262 жителя., А славилось оно ярмарками: трёхдневной на Троицу и трёхдневной же на Покров (14 октября]. Кроме того, в Ордине замечены кузница Гаврила Ивановича Панова, три мелочные лавки (Ивана Фёдоровича Волкова, Авдотьи Никифоровны Рыбиной и Марии Егоровны Безпаловой] , и две лавки чайные: А. Н. Рыбиной и Сергея Ивановича. Чунина. Среди ординских деревень выделялось ШИРОБОКОВО: 192 жителя в 1908 году, ветряной маслобойный завод с конным приводом Егора Яковлевича Салтыкова и его же мелочная лавка. В 1913 году закрылась лавка Василия Яковлевича Соколова ДЯГИЛЕВЕ (а народу в нем жило 105 человек]. Зато в 1914 году в той же деревне открылась кузница Антона Фёдоровича Кургузова. В ВОРОНЦОВЕ (108 жителей), смеем надеяться, успешно функционировала чайная лавка Егора Кузьмича Волкова. Хоробровскую волость пересекал Угличско-бежецкий тракт, по которому ежегодно перевозили порядка 6435 пудов груза. (ПО МАТЕРИАЛАМ ДОКУМЕНТОВ УГЛИЧСКОГО АРХИВА, КОПИИ ХРАНЯТСЯ В МУЗЕЕ ГАЗЕТЫ «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ»).
январь-февраль 1999 г. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» 11стр.
Посадим рядком, поговорим ладком!„Давно живу..." Я хорошо помню тот день. За окном — осень, стужа и голуха. А в избе подле жаркой печи — тихая собеседница. — Давно живу, — просто сказала она о себе. — Я ведь 1907 года рождения... Руки чертят по столешнице невидимые борозды, и я стараюсь больше смотреть на них, а не на смущённую вниманием постороннего человека Наталью Ивановну Воротилову. — В Балакирево-то я недавно переехала, а родилась в Гайтанове. И замуж туда вышла. И жила там. «В Гайтанове»..., Действительно, во -всех старых документах Говитаново так и называлось — Гайтаново. Но Наталья Ивановна разговорилась: — Семья у нас была небольшой: отец да мать, да нас, трое детей. Большими-то семьями считались те, у кого по шесть— по семь ртов. Отца, Ивана Ивановича Смирнова, забрали на гражданскую войну. .А зима морозной. выдалась — простудился отец, водянкой заболел. Домой вернулся и году не жил — умер. Вот и растила нас одна мама — Татьяна -Дмитриевна. И вырастила. Брат Александр после службы в армии домой не вернулся — остался в Питере. Познакомился с барышней, уехали в Псков. А потом — погиб в Финскую... Сестра Настасья вышла в Максаково, уехала в Старый Петергоф, а я вот всю жизнь в Гайтанове прожила! «Прожила!» Скольким же её судьба наделила: революцией, гражданской войной, коллективизацией, войной Отечественной, колхозной страдой от зари до зари, теперь вот и перестройкой — а назвать, оказывается, всё это можно одним-единственным словом — «про-жи-ла»! И поди теперь, разложи свою жизнь по полочкам на десятом десятке лет. — Как до колхозов-то жили? — переспрашивает Наталья ,,Ивановна. — Да так и жили. В единоличном хозяйстве у нас были две коровы и две лошади. Правда, как гражданская война началась, мы одну лошадь продали. И корова у нас одна осталась — уж теперь и не вспомню, куда другая девалась. Была ли рига? И рига была, и амбар, и житница, и межамбарьё, а еще мялка конская. Лён мяли — в двенадцать часов ночи вставали. К утру на час остановятся: бабы печи истопят да управятся — и опять на мятьё. А у меня своя работа была: я, девчонка тогда, лошадь подгоняла; бывало, так устанешь, что спишь на ходу. У нас и плуг, и борона были: мы на одной лошади пахали, на другой боронили. И я боронила— мне годков тринадцать было. А борона большая, тяжёлая, с длинным зубьям — раза три проедешь, а как посеют, еще раз проборонишь, чтоб зерно в землю провалилося. Я, помню, и запрягать-то тогда толком не умела: зять на другое поле переедет, а я всё на первом канителюся... О жизни колхозной воспоминается скупо, но красноречиво: — Колхоз стал, лошадей не хватало, дак мы собрались и лопатам целой холм вскопали! А потом засеяли. Я в колхозе и по нарядам ходила, и на ферме работала, и косила, и боронила. Ну, а о войне Наталья Ивановна начала вспоминать с легендарных теперь уже тошнотиков. — Что за тошнотики, знаете? Ну да — перезимовавшая в поле картошка. Пошли раз в Глазово копать, а бригадир увидал и велел вывалить. А нас на дворе во хлев запер. Ну и перепугались мы тогда! Но ничего — попугал и выпустил. Так и вернулись без тошнотиков — вот ведь как: ни себе, ни людям! О войне вспоминать без слёз невозможно. И слушать. И читать, наверное. — Муж, Павел Игнатьевич, на войне погиб, а я одна с четырьмя робятам осталася. Ой, какое голодное время было! В лес за зязелем (Наталья Ивановна так и называла — «зязелем») ходили. Эти зязели рубили, пестом в ступе толкли, сеяли и кашу варили. Ну и каша была: вся трупа на дне, а сверху молоко! А то ходили в Троицкую лён колотить. Пойдём, с собой мешок возьмём: головицу оберём да лепёшек напечём — вкусно! Думается, еще бы поел, да на ужну оставить надо!..
* * * ...Мы еще посидели с бабушкой Воротиловой. Наталья Ивановна всё о родном Гайтанове-Говитанове говорила: и про Бяково болото рассказала, и про Серебряков пруд, и про леса окрестные, и про поля. Но годы взяли своё, и притомилась старушка. Мы попрощались, а на улице по-прежнему колола голуха. Бог ты мой, а было это 15 октября 1996 года! И вот из Балакирева сообщили, что бабушки Натальи не стало... Печально, но всё меньше остаётся земляков. Потому-то, кажется, и важна «Кацкая летопись» как память о всех нас. Память на века. Записал С. ТЕМНЯТКИН, д. Балакиреве.
12стр. «КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» январь-февраль 1999 г.
У БАБЫ-МАНИЗа скрипучими калитками да за ситцевыми занавесками живёт себе-поживает Баба-Маня — большая любительница загадки загадывать. — Баба-Маня, хоть бы ты для нашей газеты чего придумала! — Да чего, батюшко, придумывать-то? Из старинной жизни что ли? Ну дак слушай!
№ 1 Помню, я молодушкой была, уж такую жизненную песню пели — «Про самогонку» называется: "Занялся вином-куреньем ч варил я без стесненья в огороде, в огороде...» Вот. А дальше есть такие слова: «Ростворю ещё опару, нагоню монахов пару самогонки, самогонки» — эво, как! А вот и вопрос: что кацкари называли «монахами»?
№ 2 Вторая моя задачка не из истории, а из географии. Знаете реки Кацкого края? В этом квадрате схоронилось их шесть — найдите, но помните: читать слова можно только по вертикали или горизонтали.
№ 3 Ну, а теперь проверим, насколько- внимательно вы читали этот выпуск «КЛ». Найдите ошибки в фразах: «Мама венички ломала, я земляночку брала, Пугачёва песни пела — я у ей переняла». «Не приведи Господь, искупается в реке корова и потеряет из хвоста или гривы волос. Оживёт волос...». «На ординской площади был установлен пулемёт».
* * * — Хитры твои загадки, Баба-Маня А где же отгадки? — А вот повертишь газету так и сяк, и отгадки найдёшь!
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ, ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ПРИ ПОДГОТОВКЕ ЭТОГО ВЫПУСКА «КЛ» 1. «Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV—XVI вв.», издательство АН СССР, Москва—Ленинград, 1950г. 2. М. А. Липинский «Угличския писцовыя книги», Ярославль, 1867—1888 гг 3. «Статистическое описание Ярославской губернии. Том I. Мышкинский уезд», типолитография Губ. Зем. Управы, Ярославль, 1900 г. 4. «Алфавитный указатель монастырей, церквей и сёл Ярославской епархии», Ярославль, 1908 год. 5. «Базарная торговля за 1900—1903 гг.» — брошюра без выходных данных — библиотека УФ ГАЯО, инв. № 336. 6. «Исследование грузового движения дорогам Ярославской губернии. Выпуск II», Ярославль, 1899 г. 7. «Списки торгово-промышленных заведений Мышкинского уезда, подлежащих обложению земским сбором в 1908 году» — Угличский филиал Государственного архива Ярославской области, ф. 82, оп. I, ед. хр. 139. 8. «Списки торгово-промышленных заведений и жилых домов, находящихся в Мышкинском уезде за 1910 год» — УФ ГАЯО, ф. 82, оп. I, ед. хр. 230. 9. «Списки владельцев торгово-промышленных заведений в Мышкинском уезде за 1912 год» — УФ ГАЯО, ф. 82, оп. I, ед. хр. 275. 10. «Материалы о состоянии торгово-промышленных заведений Мышкинского уезда за 1914 год Ч. II» — УФ ГАЯО, ф. 82, оп. 1, ед. хр 535. При подготовке номера использовались материалы этнографических экспедиций «КЛ», письма читателей и сочинения учеников Мартыновской школы имени П. А. Пятницкой.
В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ: ПЕСНЯ ОБ ОВДЕЕВСКОЙ ДЕВКЕ НЮРКЕ, КОТОРАЯ УДАВИЛАСЬ; БАЛАКИРЕВО ОКОЛО 1632 ГОДА; НАЗВАНИЯ ЮРЬЕВСКИЕ, МАРТЫНОВСКИЕ, ЧЕРНЕВСКИЕ; БЫЛИ ЛИ В ОРДИНЕ МОНГОЛО ТАТАРЫ; ПРАВДА О ТОМ, КАК ПОМЕЩИК БАТУРИН СКОНЧАЛСЯ; ПРОДОЛЖАЕМ ГОВОРИТЬ О ВОССТАНИИ 1919 ГОДА; ПОСИДИМ-ПООКАЕМ С М. Д. СМИРНОВОЙ ИЗ ВЛАДЫШИНА; И ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ.
— Ага, догадались газету перевернуть! Тогда проверьте себя. ОТГАДКА 1. Монахи — большие бутыли. ОТГАДКА 2. Шесть рек: Кадка (её все знают), Топорка (на ней Николо-Топор стоит), Сика (приток Топорки, течет через Дьяконовку), Святица (повыше Рождествена, на ней Голосово), Манка (течет через Платуново и Богданку) и Татарка (ниже Ордина, течет у Голыханова). ОТГАДКА 3: Ошибки в фразах: Пугачёва — кинарейка, корова — лошадь, площадь — колокольня.
«КАЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ» газета краеведов волос class="MsoNormal" style="text-autospace: none"> № 1-2 (84-85), январь-февраль 1999 года Редактор — С. Н. ТЕМНЯТКИН. АДРЕС РЕДАКЦИИ: 152846, д. Мартынове Мышкинского района Ярославской области. ТЕЛЕФОНЫ В МАРТЫНОВЕ: 3-27-31 (школа) и 3-27-12 (библиотека) Газета отпечатана в муниципальном предприятии «Мышкинская типография» — г. Мышкин Ярославской области, ул. Ленина, д. 11, телефон: 2-24-35. Тираж—700 экз. Заказ—511. «Кацкая летопись» {С) Перепечатка — обязательно со ссылкой на «КЛ».
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Гостевая книга на главной странице
(С) «Кацкая летопись» Использование материалов - обязательно со ссылкой на «КЛ» http://kl-21.narod.ru/ |
